Афоризмы и цитаты Георга Лихтенберга

И я благодарю Бога тысячу раз за то, что он сделал меня атеистом.

Быстрое накопление знаний, приобретаемых при слишком малом самостоятельном участии, не очень плодотворно. Ученость также может родить лишь листья, не давая плодов.
В слове «ученый» иногда заключено лишь понятие того, что человека многому учили, но не то, что он сам чему-то научился.

Величайшее счастье, о котором я ежедневно прошу небо: пусть превосходят меня в силах и знаниях лишь разумные и добродетельные люди.

Видя себя в других, не только любишь себя, но и ненавидишь.

Воспитание есть своего рода рождение.

Впечатление от десяти изречений, действующих на ум, легче изгладить, чем впечатление от одного, подействовавшего на сердце.

Все же самая лучшая крепость против ударов судьбы — могила.

Всеобщий источник нашего несчастья в том, что мы верим, будто вещи действительно являются тем, чем мы их считаем.

Жить против воли отвратительно; но еще ужасней было бы стать бессмертным, если этого не желаешь.

Заурядный человек всегда приспосабливается к господствующему мнению и господствующей моде, он считает современное состояние вещей единственно возможным и относится ко всему пассивно.

Истинную свободу и истинное ее применение лучше всего характеризуют злоупотребления свободой.

Каждый человек имеет свою особенную манеру ошибаться; тем более что ошибки заключаются часто в неправильно понятой точности.

Книга — это зеркало. И если в него смотрится обезьяна, то из него не может выглянуть лик апостола.

Краснеют ли от стыда в темноте? Что от испуга в темноте бледнеют, в это я верю, но в первое — нет.

Потому что бледнеют только из-за себя, а краснеют и за себя, и за других.

Кто имеет меньше, чем желает, должен знать, что он имеет больше, чем заслуживает.

Кто не понимает ничего, кроме химии, тот и ее понимает недостаточно.

Лезвие ножа образует рукоятка.

Люди, которым всегда некогда, обыкновенно ничего не делают.

Мир существует не для того, чтобы мы его познавали, а для того, чтобы мы воспитывали себя в нем.

Многие скорее считают добродетелью раскаяние в ошибках, чем старание их избежать.

Мы живем в мире, где один дурак создает много дураков, а один мудрый — очень мало мудрых.

Научиться достаточно наглядно представлять себе, что никто не является вполне счастливым, есть, возможно, ближайший путь к полному счастью.

Наши навыки все более возрастают, и, в конце концов, вероятно, человек будет выполнять все, ничего не сознавая, и превратится в мыслящее животное. Разумность приближает нас к животному состоянию.

Наши слабости нам уже не вредят, когда мы их знаем.

Не следует ложиться спать прежде, чем не скажешь себе, что за день ты чему-то научился. То, что я понимаю под словом «научился», это стремление раздвинуть границы нашего научного и какого-либо иного полезного знания.

Не совершаем ли мы, колесуя убийцу, ошибку ребенка, который бьет тот стул, на который наткнулся?

Не создавай себе слишком мудреного представления о человеке, суди о нем просто; не считай его ни слишком хорошим, ни слишком дурным.

Не удивительно ли, что люди так часто воюют за религию и так редко живут по ее предписаниям?

Несомненный признак всякой хорошей книги — это то, что она нравится тем больше, чем человек становится старше.

Ни на один день не уклоняться от своей цели — вот средство продлить время, и притом очень верное средство, хотя пользоваться им нелегко.

Ни о чем не судят так поверхностно, как о характере человека. Ни в одном деле не оценивают целого менее, чем здесь, а ведь именно в этом и заключается суть характера.

О том, чем должен быть человек, даже лучшие люди не знают почти ничего достоверного; о том же, каков он есть, кое-что можно узнать на примере каждого!

От людей следует требовать услуг по их возможностям, а не по нашему желанию.

Отыскивать маленькие недостатки — издавна свойство умов, которые мало или вовсе не возвышались над посредственностью. Возвышенные умы молчат или же возражают против целого, а великие умы творят сами, никого не осуждая.

Очень печально, что стремление людей уменьшить зло порождает так много нового зла.

Ощущение совместного стыда — чувство всегда искреннее. Его испытываешь, когда человек, высоко ценимый, недостаточно зная тех, перед кем он хочет порисоваться, становится смешным.

Первый шаг мудрости — нападать на все, последний — переносить все.

Перемудрить — это один из самых позорных видов глупости.

Плохие люди выигрывают, когда их лучше узнаешь, а хорошие теряют.

Превратить глупца в гения столь же трудно, как свинец в золото.

Прежде чем осудить, всегда надо подумать, нельзя ли найти извинение.

При отсутствии других средств характер человека никогда нельзя понять вернее, чем по той шутке, на которую он обижается.

Пусть тебя слишком не огорчает незаслуженное порицание; зато ведь и хвалят тебя иной раз ни за что.

Пытаться сделать все сразу — значит ничего не сделать.

Рабский поступок — не всегда поступок раба.

Скромник для меня более невыносим, чем хвастун. Хвастун признает за каждым его достоинство, излишне же скромный человек, по-видимому, презирает того, перед кем скромничает.

Скрывая свои недостатки, лучше не станешь; наш авторитет выигрывает от той искренности, с которой мы признаем их.

Сомнение должно быть не более чем бдительностью, иначе оно может стать опасным.

Сочувствие — неважная милостыня.

Странно ведь: дождь идет всегда во время ярмарки или когда мы хотим сушить белье, а то, что мы ищем, находится непременно в самом дальнем кармане.

Там, где прежде были границы науки, там теперь ее центр.

То, что кажется странным, редко остается необъясненным.

У человека, влюбленного в себя, есть то преимущество, что у него мало соперников.

Уединение нужно искать в больших городах.

Ум человека можно определить по тщательности, с которой он учитывает будущее или исход дела.

Усомнись во всем, по крайней мере, один раз, и пусть не будет исключением из этого и аксиома «дважды два — четыре».

Чем, спрашивается, не девиз: стремиться найти истину — это всегда заслуга, даже если на этом пути и блуждаешь.

Чтобы увидеть новое, необходимо сделать нечто новое.

Я знаю минуту показного внимания: это самая глубокая степень рассеянности.

Я, конечно, не могу сказать, будет ли лучше, если все будет по-иному, но вот что я могу утверждать; все должно быть по-иному, если все должно стать лучше.

Другие статьи в литературном дневнике:

• 01.02.2012. Афоризмы и цитаты Георга Лихтенберга