6

Когда Бог формулирует свою заповедь (« ЧТИ ОТЦА И МАТЕРЬ И БЛАГО ТЕБЕ БУДЕ»), это не значит, что Он не знает о некудышних отцах и неблагодарных детях. Он знает об этих проблемах, но Он говорит, о том, что так быть не должно.
И как преодолеть этот конфликт, как сделать, что б преемственность поколений была бы действительно позитивной реальностью? Не болезненной, а, именно позитивной, то есть облагораживающей. Дающей возможность пойти чуть-чуть дальше.
Даже если родители трудятся изо всех сил, научая своих детей: доброму, мудрому, вечному, то всё равно 100% гарантированного результата о том, что получится, то что они задумали, ждать не приходится. И это связано, конечно, с тем, что вот эта феноменология, третья составляющая в человеке как в антропологическом типе нашем естестве, она предполагает, что уникальность человека, плюс его свобода могут повести себя таким образом, что никакие талантливые воспитатели, никакие святые родители не могут удержать его от греха.
Собственно говоря, притча о Блудном сыне – она ведь именно об этом. Два сына, честно горя, оба никудышные, потому что старший тоже ведет себя как наемник, он только говорит отцу: я всю жизнь с тобой, я работаю на тебя, то есть он свидетельствует что будучи сыном, на самом деле, работает за козленка. Вот и отец, совершенно справедливо напоминает ему о его статусности. Статусности, которая для него для самого только фарисейская, а Бог предполагает нечто большее. Сын мой, ты всегда со мной, все мое – твое. А о том надо было радоваться, что этот брат твой был мертв и ожил, пропадал и нашелся.
Но с другой стороны мы видим, с каким материалом приходится работать Богу.
Один сказал «Что б ты помер, давай наследство сейчас», а другой делает вид что сын, а на самом деле – наемник. Но Бог не отчаивается, и в того и в другого бросает семя своей любви, в надежде, что они покаются и исправятся.
Поэтому, когда мы говорим о трудностях, то эти трудности связаны с нашей личностью и с нашей свободой. И чтобы развить эти тезисы, потому что, не развивая их, мы входим в некое противоречие, потому что творец личности Бог, свобода – это тоже его дар, и именно они являются препятствиями, для того чтобы позитивная преемственность поколений осуществилась.
Поэтому надо пояснить, что имелось в виду. А имеется в виду следующее: дело в том, что этапы формирования каждой личности, то есть становления нас теми, кем мы в какой то момент начинаем себя ощущать, проходит через ряд фазисов, через ряд ступеней. Первая ступень это когда я уже понимаю, что я – это я, вбираю в себя опыт своей семьи, то есть тех, кто ко мне ближе всего. По сути дела я вбираю в себя смысл жизни, бытовое поведение, нравственные реакции отца, матери, братьев и сестер, то есть ближайшего круга своего окружения. После того, как этот этап заканчивается, я развиваюсь до того, чтобы принять в себя опыт своего народа, то есть людей, которые составляют единую национальную семью, единую культуру, единую государственность. И так же пропуская через себя, делаю все это достоянием своим собственным. Наконец, если я развился еще больше, то тогда я вбираю в себя опыт человечества и делаю его своим. Поэтому, на каком то этапе можно сказать, что я – это я, потому что я пропустил через себя семейное, национальное и общечеловеческое, и теперь, то что потреблялось мной как чужое, чужеродное, инаковое, теперь это все стало мной.
Прекрасно. Самое главное другого пути нет. Но здесь же возникает первая трудность. Трудность в том, что рядом со мной, тот же самый путь проходит другой человек. И даже если это однояйцевый брат-близнец. В силу того, что и он неповторимая индивидуальность, и он личность, которой никогда не было на земле, читая ту же книжку, что и я, смотря тот же фильм, что и я, научаясь от одних и тех же педагогов, родителей, в конце концов, - он может сделать совершенно противоположный вывод. И это выражается в том, что индивидуальности сталкиваются на предмет того, что есть «правда»?
У Герберта Уэллса был рассказ «Чудотворец», когда в кафе, в баре возник спор между подвыпившим посетителем, которого потянуло на философию и хозяином трактира. И вот философствующий посетитель говорил о возможности чуда, как чего-то противоестественного, неестественного, как явления, которое нарушит законы природы. И на всю его аргументацию бармен отвечал лаконичным, но убийственным аргументом – «Это вы так думаете».
На самом деле, как бы ни была смешна эта литературная ситуация, мы видим, что в мире это происходит абсолютно везде. Возникают конфликты между двумя людьми в одной семье, возникают конфликты между семьями, между народами, которые иногда заканчиваются войнами, по одному простому критерию: «Это ты так думаешь, а я думаю иначе и, попробуй, докажи, что ты прав, а не я».
Конечно, можно этот конфликт смирить внешне, с помощью силы. Ну, собственно говоря, мы, когда критикуем государство, власть придержащих, мы ведь тоже отстаиваем свое право на инакомыслие. Мы не согласны с тем, что происходит. Но это ведь ни к чему не приводит, потому что у государства есть механизм подавления, у государства есть способы воздействия на не согласных, и это происходит достаточно успешно. Почему? Потому что если бы каждый возмущающийся имел право свое возмущение воплотить в конкретное действие, то наступил бы хаос.
Но с другой стороны, как бы ни сильна была внешняя власть, конфликт заглушенный, притушенный уходит внутрь. Человек бунтует внутри самого себя. И вот, скажем, эффект революционера, как феномена, который добивается своего, это как раз пример того, что человек не смиряется до конца. Ну и в позитиве, и в негативе какой-нибудь Нельсон Мандела, просидевший 27 лет в тюрьме и потом ставший президентом ЮАР, не смирившийся. Или, там скажем, Мартин Лютер Кинг. Я привожу позитивный пример, когда человек отстаивает свое видение справедливости, правды Божией и переламывает систему. Или, например, в негативе те же самые большевики или нацисты. Во всяком случае, когда вот это противостояние индивидуальности, личности, своего и чужого приглушается извне, то конфликт никуда не уходит. Он остается. И поэтому мы можем сказать, что путь внешнего, силового преодоления конфликта, это не путь органичный, это завуалирование проблемы, но не решение ее.
А есть другой путь. И вот об этом пути мы говорим как религиозные люди со всей настойчивостью и очевидностью. Это, конечно, путь религиозный. Путь отношения между человеком и Богом. Почему? Потому, что когда мне некто говорит, то что он считает правдой, а я возражаю и говорю: «Кто судья между нами? Почему ты прав, а не я?» Тогда действительно физическая сила этого человека, скажем право кулака, или его интеллект, они могут оставить меня безответным, но безответным только внешне. В своем духе я возмущаюсь. Я говорю о том, что я с тобой не согласен. А вот когда со-вопросником, когда моим противником, образно выражаясь, становится Бог, вот тогда я смиряюсь, потому что я понимаю, что это над- и сверх- человеческая реальность, которая свидетельствует из какого-то другого мира о своей высшей правде. И тогда действительно люди покоряются. В этом может быть и заключается феномен того, как религия, причем не важно христианство это, ислам, иудаизм, буддизм, как религия собирает вокруг вот этой высшей Небесной ценности людей самых разных национальностей, разных социальных положений, простецов и интеллигентов, богатых и бедных, здоровых и больных. Потому что люди покоряются не другому человеку, даже самому талантливому, самому авторитетному, они покоряются Богу. И поэтому, когда мы говорим, скажем, о возможности преодоления конфликта между поколениями, о достижении позитивной преемственности, то конечно мы не можем не обратиться к заповеди Божией, к тому, что Бог предлагает, чтобы мы были лучше, в том числе и в отношениях между отцами и детьми.
Ну, вот теперь сама заповедь: « ЧТИ ОТЦА И МАТЕРЬ И БЛАГО ТЕБЕ БУДЕ».
Я хочу обратить ваше внимание на слово «чти», кажется, Бог ошибся – надо бы поставить «люби». «Люби отца и мать». И это так естественно. Но вот мне кажется это величайшая мудрость, которая не позволяет говорить о заповедях, как о квинтэссенции человеческого опыта.
Люди, пожалуй, при всей их гениальности, потому что она творцом порождена, все-таки не выдумали и не сформулировали бы ее так. Почему там нет слова любовь, а слово «почитание»? А вот представьте, если бы там действительно стояло слово любовь: «люби отца и мать». Но ведь Бог знает, что отношения не всегда складываются. И не складываются они, в том числе, и потому, что родители не были настоящими родителями, или дети повели себя как-то иначе, поэтому потенциал любви был, но куда-то выветрился, растратился. И что делать? Если религиозный человек, скажем, престарелый родитель, знал бы эту заповедь в императиве любви, он стал бы требовать от своего сына или дочери любви, исходя из Божественного закона и из послушания этому закону. И что бы тогда получилось? Тогда жизнь детей могла бы превратиться в сущий ад, потому что родитель настаивал бы на любви: «Дай мне любовь. Бог тебе велит так поступать».
Но мы с вами понимаем, что любовь невозможно вытребовать. Она или есть, или нет. И если ее нет, что поделать. И Господь говорит нам в помощь: «чти». А почитание, уважение заключается в том, что даже если с какого-то момента отношения перестали складываться, или они никогда не складывались, любви не было изначально, и такое бывает. Тем не менее, по послушанию, по религиозной дисциплине я должен и по отношению к нелюбимым проявить себя человеком. Это выражается в элементарных вещах: накормить, обстирать, помочь материально, придет время – глаза закрыть. Ну конечно, и здесь есть нюансы, если отец алкоголик, а я почитаю его каждодневной бутылкой, исходя именно из этого принципа, то очевидно, что это ошибка в определении. Я почитаю не отца, а отцовский грех. Но, что касается уважения, даже и к нелюбимым, это то, что обязаны и взрослые, и подрастающее поколение, по отношению друг к другу проявить. С заданием перейти на новую ступень. Если и возможна любовь, то это будет как раз таки совершенствование, но если ее нет, почитание – это то, что ты должен все-таки дать, не смотря на всю сложность каких-то коллизий внутрисемейных, которые в каждой семье свои собственные.
Но в то же время, если мы теперь порассуждаем о сути конфликта между отцами и детьми: почему так происходит, из-за чего конфликтуют те и другие? И опять-таки мы упираемся в человеческую личность. В её, так сказать, «освящённость», это - дар Божий. И, образно выражаясь, «проклятость», потому что эта личность рождается в мире после грехопадения. Со своим своеволием, со своим желанием настоять на своём – не смириться, предпочесть себя всем остальным.
Поэтому отцы, вообще родители, из любви к детям отстаивают место под солнцем, зарабатывая, в том числе и их будущность, в этом каждодневном, часто адском труде, чтобы у детей всё было, или было необходимое для достойной жизни.
И пока дети маленькие, они смотрят на своих родителей, как на богов. Находятся у них в послушании, чтут их, понимают, что это квинтэссенция всего доброго, мудрого, благородного. Но наступает момент возрастания личности, в 10, в 12, в 14 лет. И эта личность пытается себя опознать как другое, как инаковое, в первую очередь, по отношению к своим близким, к своим родным. То есть утвердить себя. И очень часто это утверждение происходит в протесте, может поэтому в детстве мы ломаем игрушки, или отказывемся мыть посуду, убирать за собой вещи. И если мы переходим на какой-то другой всем нам известный уровень, то родители сказали - вернись в 21, а я вернусь в 23. Потому что для меня вот и не только друзья дороже, с которыми мне интересно, а я – пробую. А что будет, если вернусь в одиннадцать и т. д.?
И, конечно, родительская мудрость она не всегда является вовремя. Понять, что это уже не четырёхлетний мальчуган, или девчушка, которым достаточно просто повысить голос и строго посмотреть, и всё будет на своих местах. Здесь уже нужна какая-то педагогика,
Но родителям ведь проще. А самое главное, времени у них нет для этого. Им проще по старинке, повысить голос, какой-то запрет предложить. А конфликт начинает развиваться – он как раз уходит внутрь.
Здесь, этой внешней сдерживающей силой, несправедливой в глазах детей, являются теперь родители. И дети начинают бунтовать. Если родители очень сильные, они просто подавляют своих детей. Но ничего хорошего из этого не получается.
Если их давление не сильное, то дети раньше выходят из-под опеки. И появляется феномен младшего блудного сына.
В общем, всё это перед глазами каждой семьи каждого человека. Что же делать? Что нам даёт эта заповедь о почитании отца и матери?
И вот здесь открываются такие глубины, о которых сложно говорить или рассуждать, всматриваясь в эту заповедь только по поверхности. И они связаны со следующим.
В традиционных обществах религиозные ценности являются доминирующими. Прежде чем взбунтоваться окончательно, и выйти из-под родительской опеки, ребёнок предпринимает естественный шаг. Не имея возможности, добиться в свою пользу решения от родителей (потому что они наказывают, запрещают, ругаются,), куда он пойдёт прежде, чем пойти к своим сверстникам (а они скажут: да плюнь ты, или, как сейчас говорят, «забей» …) он идёт к дедушкам и бабушкам. То есть к другим членам своего мира, к своим родственникам, которые чуть дальше, чем отец и мать, но, тем не менее, оказывают на них колоссальное влияние.
И вот здесь мы видим разницу, которая пролегает между традиционным обществом и посттрадиционным. Потому что в традиционно обществе старик не зря почитается в качестве носителя всеобщего уважения. Это тот, для кого старость стала мудростью. Это тот, кто перестал отстаивать свое место под солнцем и уже одной ногой стоит в Вечности. Это тот, кто НЕЧТО собрал. Поэтому когда в конфликте с родителями ребенок приходит к такому дедушке и бабушке, ему, конечно, есть чем напитаться, есть что получить. И он примиряет этот конфликт, или, во всяком случае, ослабляет его.
И напротив, если человек приходит в семью своих старших родственников, дедушек и бабушек, у которых никакой связи с вечностью нет, потому что они как раз таки жили только для того чтобы работать и получать удовольствие, то возникает глубочайшее разочарование. Тогда они разочаровываются не только в родителях, но и в старшем поколении. Для них старость совсем не синоним мудрости. Это естественно, потому что никакой они мудрости не видят. И они окончательно порывают с семьёй. Конфликт углубляется. В общем-то, там, где традиционное общество рушится, мы это повсеместно наблюдаем. Реакция молодёжи на такую старость вполне конкретная: «Вас на том свете с фонарями заискались. Старые перцы, когда вы уже умрёте?»
Для того, что бы этого не произошло, мы должны порассуждать на тему, что делает старость мудростью.
1 ВОПРОС: Исходя из этой заповеди, означает ли это, что любовь к родителям вообще исключается? Или почитание - это тот минимум, который должен быть обязательно, но ещё, как подарок, родителям может достаться ещё любовь?
2ВОПРОС: Если любви нет, а родители ожидали от детей эту любовь. Родители не должны воспринимать это, как трагедию. Не так ли?

ОТВЕТ:Конечно, не могут люди дать того, чем не обладают. Поэтому, как бы не хотелось детям дать любовь своим родителям, если они чувствовали с детства, что мать не любит их. Скажем, выстраивает свою личную жизнь. Или любит сестру младшую больше чем старшую. И это у них на каком-то экзистенциальном уровне закрепилось. Она, может, будет делать подарки, будет ухаживать, она будет помогать деньгами, потому что у матери маленькая пенсия, но она не сможет дать любовь.
Возможно, с любовью, как и с другими добродетелями, когда мы всматриваемся в свою духовную наличность - мы понимаем, что у нас - нет. И мы понимаем, что никакими убеждениями себя, что это надо, а раз надо, то уже и буду… Со следующего дня не буду злиться, раздражаться, буду всех людей любить, быть жертвенным и т. д. Не получается. Поэтому человек молится, чтоб это было. Меняет себя и молится, чтоб Бог увидел его в делании: «Приди и вселись в нас». Потому что если любви нет – она может быть только подарена. Я могу совершать поступки любви, но если её нет изнутри, другой это почувствует. Но это не плохо. Это уже что-то.
А родители, конечно не должны отчаиваться. Если речь идёт о людях сходных мировоззрений. Я – христианин, мой отец – христианин. У нас нет любви, по каким-то причинам, но мы трудимся. Начинаем с уважения…
И может статься… «И может быть, на мой закат печальный плеснёт любовь улыбкою прощальной…»
3 ВОПРОС: Означает ли это, что воспитание родительское бессильно перед тем генотипом, который заложен в человеке?
ОТВЕТ: Бессильно, со 100% гарантией. Потому что, если мы какой-то набор поведения предложим в качестве педагогов, в качестве воспитателей своих детей и будем убеждены, что результат не замедлит сказаться на детях. То значит, мы должны свидетельствовать, что мы живём в мире, где грехопадение преодалено… Но, конечно, мы настраиваем своих детей на лучшее. Конечно, мы стараемся замолчать тёмные страницы своей жизни. И если и открываем их, то открываем с единственной педагогической целью: так не делай! Я укололся. Я не хочу, чтобы ты это повторял. Но, очевидно же, что дьявол неспокойное существо и поэтому его задача соблазнить кого угодно и как угодно. И расхожие вещи, которые все мы в детстве переживали, связаны не только с любопытством, а и с тем, что можно было бы назвать одержимостью. Родители мне говорили, и я с детства верю, что их наказ, из поучения носят любовный заботливый характер: не тянись к розетке, дуй на горячее… Если на нравственную область перенести: не ругайся матом, не бери чужого, не кури, не веди себя фривольно в незнакомых компаниях и в знакомых. Всегда вспоминай, что ты перед Богом и перед семьёй, которая либо гордится тобой, либо наоборот стыдится того, как ты себя ведёшь. Всё это сказано и пересказано и тем не менее. Мы понимаем, что даже в самых лучших, что называется, святых семьях есть вещи, за которые человеку стыдно, и он в них кается. Хорошо, если это не привело к сильным поражениям, большим травмам, но они всё равно были.
Поэтому, конечно воспитание это то, что Бог заповедует каждой семье испрашивающей у Господа: «Не повтори мою личность, душу» Но зная, что мы должны воспитывать, зная, что мы должны делать понимаем, что 100 %-ной гарантии нет. Что все наши затраченные усилия дадут святого, дадут праведника. Именно потому, что речь идёт о свободном выборе, о самоопределении этого человека. Он мой и не мой. Потому что он сам по себе. И он будет решать свои отношения, в первую очередь, перед Богом. С какого-то момента родители теряют, или снимают свою ответственность за воспитание детей. И Бог будет разбираться с человеком, после того, как он оторвался от нашего влияния. С этим связана заповедь об отказе от коллективной ответственности в Ветхом Завете. Помните, один из пророков говорит: «И поставлю новый закон, и уже не будет по поговорке «отцы ели виноград, а у детей на зубах оскомина», но каждый будет отвечать за свой собственный грех. Сын не будет отвечать за грех отца, но только - за свой»
4 ВОПРОС: Вот, если не удачный ребёнок в семье вырос, но если бы его не воспитывали, труд не вкладывали, ещё бы хуже был бы, да?
ОТВЕТ: Или наоборот. Вот, например мой сосед по дому. Мы стенка к стенке жили. У него там 8 или 9 детей – братьев и сестёр - все пьяницы, проститутки, уголовники. А мы с ним дружили, во дворе вместе бегали. И, конечно, я его звал к себе домой. Мы играли в солдатиков, вместе сидели за столом. Видимо, разительный контраст, в своей семье -то есть он у нас дневал и ночевал - привели к тому, что он единственный вырвался из этого замкнутого круга. Ни пьёт, ни курит, он создал прекрасную семью - очень ответственный цельный человек. Ну, насколько наша семья его воспитывала? Во всяком случае, она предлагала ему альтернативу какую-то, и поэтому, он вырвался. Хотя я не могу переоценивать значение наших встреч. Я был обычным мальчишкой.
Поэтому, можно сказать так: иногда у человека думающего отторжение ко всему этому, если он хотя бы чуть-чуть заметит другое, где-то рядом – он говорит- я не хочу… А иногда, действительно, как клоны штампуются ошибки какие-то в детях. В потомках…

Евгений Горячев

Другие статьи в литературном дневнике:

• 25.06.2011. ***
• 12.06.2011. 6