В полном собрании сочинений К.Симонова в 6-ти томах, изданном в 1966 году, в издательстве "Художественная литература", в стихотворении было изменено название. Вместо всем известного "Убей его" на "Если дорог тебе твой дом..." - по первой строчке. Были добавлены строки об отце:
"Если ты отца не забыл,
Что качал тебя на руках,
Что хорошим солдатом был
И пропал в карпатских снегах,
Что погиб за Волгу, за Дон,
За отчизны твоей судьбу;
Если ты не хочешь, чтоб он
Перевертывался в гробу,
Чтоб солдатский портрет в крестах
Немец взял и на пол сорвал
И у матери на глазах
На лицо ему наступал..."
И самое важное изменение. Слово "немец" было заменено на "фашист".
Реверанс перед немцами.
Конечно, если читать первый вариант, написанный поэтом на фронте, когда немцы вели наступление на Волгу, становится страшно и этот реверанс понятен спустя 20 лет после окончания войны.
Но я считаю, что для того военного времени было правильно говорить "немец", а не "фашист". Да и сейчас правильно.
Моя бабушка, перенесшая эту страшную войну, прошедшая в 1942 году с маленькими детьми - моей мамой, моими дядей и тётей - из Пинска до Москвы (!) никогда не говорила "фашисты". Она всегда говорила "немцы".
Даже маленькая мама, смутно помнившая то страшное путешествие из летнего отпуска к бабушке, так страшно закончившегося, всегда называла гитлеровцев "немцы".
До сих пор, не в обиду современным немцам, немец и фашист - для неё синонимы.
Но не будем строго судить их. Нас там, где были они, не было.
Не мы в летнем платьешке из крепдешина и в босоножках остались без мужа у самой границы под налетами вражеских самолетов.
Не мы долгий год ютились в холодных землянках в партизанском отряде в дремучих лесах.
Не мы, дождавшись наступления Красной Армии в 1942 году шли через белорусские леса, с детьми, на телеге, правя тощей лошадкой и не мы переходили линию фронта.
Не мы шли по Красной Площади босой, лишь бы дойти до дома на Малых Кочках.
Не мы вернулись из ада через год странствий.
Не мы молчали всю жизнь, что были на оккупированной территории!
Моя бабушка была учительницей. И о немцах однажды сказала так:
- Немцам скажи: Ату! - и они второго приказа ждать не будут, кинутся сразу. Воинственная нация. Тысячелетняя история войн у них. Все ж таки Римскую империю германцы развалили. Немцы всегда воевали и будут воевать.
"Если дорог тебе твой дом,
Где ты русским выкормлен был,
Под бревенчатым потолком,
Где ты, в люльке качаясь, плыл;
Если дороги в доме том
Тебе стены, печь и углы,
Дедом, прадедом и отцом
В нем исхоженные полы;
Если мил тебе бедный сад
С майским цветом, с жужжаньем пчел
И под липой сто лет назад
В землю вкопанный дедом стол;
Если ты не хочешь, чтоб пол
В твоем доме немец топтал,
Чтоб он сел за дедовский стол
И деревья в саду сломал...
Если мать тебе дорога —
Тебя выкормившая грудь,
Где давно уже нет молока,
Только можно щекой прильнуть;
Если вынести нету сил,
Чтобы немец, ее застав,
По щекам морщинистым бил,
Косы на руку намотав;
Чтобы те же руки ее,
Что несли тебя в колыбель,
Мыли немцу его белье
И стелили ему постель...
Если ты не хочешь отдать
Ту, с которой вдвоем ходил,
Ту, что долго поцеловать
Ты не смел,— так ее любил,—
Чтобы немцы ее живьем
Взяли силой, зажав в углу,
И распяли ее втроем,
Обнаженную, на полу;
Чтоб досталось трем этим псам
В стонах, в ненависти, в крови
Все, что свято берег ты сам
Всею силой мужской любви...
Если ты не хочешь отдать
Немцу с черным его ружьем,
Дом, где жил ты, жену и мать,
Все, что родиной мы зовем,—
Знай: никто ее не спасет,
Если ты ее не спасешь;
Знай: никто его не убьет,
Если ты его не убьешь.
И пока его не убил,
Ты молчи о своей любви,
Край, где рос ты, и дом, где жил,
Своей родиной не зови.
Если немца убил твой брат,
Если немца убил сосед,—
Это брат и сосед твой мстят,
А тебе оправданья нет.
За чужой спиной не сидят,
Из чужой винтовки не мстят.
Если немца убил твой брат,—
Это он, а не ты солдат.
Так убей же немца, чтоб он,
А не ты на земле лежал,
Не в твоем дому чтобы стон,
А в его по мертвым стоял.
Так хотел он, его вина,—
Пусть горит его дом, а не твой,
И пускай не твоя жена,
А его пусть будет вдовой.
Пусть исплачется не твоя,
А его родившая мать,
Не твоя, а его семья
Понапрасну пусть будет ждать.
Так убей же хоть одного!
Так убей же его скорей!
Сколько раз увидишь его,
Столько раз его и убей!
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.
