Юрию Шевчуку - 60 лет!

Владимир Гоголицин: литературный дневник

У руководителя известной многим рок-группы ДДТ, поэта, музыканта и исполнителя своих песен, народного артиста республики Башкиртостан Юрия Юлиановича Шевчука сегодня юбилейная дата - 60 лет. О бурной биографии поэта и барда можно почитать в Википедии. Скажу здесь только, что на его раннее бардовское творчество и становление как поэта оказали песни и стихи Владимира Высоцкого, Булата Окуджавы, Александра Галича, а также поэтов "серебряного" века.


В 90-е и нулевые годы Юрий Шевчук становится одним из самых знаменитых наших бардов, а его группа "ДДТ" , пожалуй, самой популярной в стране.


Песни и стихи Юрия Юлиановича знают многие россияне с поколения 90-х и до нынешнего. Их отличает высокая гражданственность, гуманизм и профессиональное качество. За этим скрываются глубоко симпатичные личные качества музыканта - доброта, человечность, непримиримость к злу и насилию в любых их формах, отзывчивость на проблемы социально незащищенных людей. Он давал со своей группой бесплатные концерты для наших воинов на фронтах во время Чеченских войн, ездил в Югославию, когда страна подвергалась американским бомбежкам во время сербо-косовского конфликта. Юрий Шевчук является одним из доноров детского фонда больных детей "Подари жизнь" Чулпан Хаматовой, часто делает благотворительные концерты в помощь детей-инвалидов.


Стихи и особенно некоторые песни Юрия Юлиановича многие взрослые люди в нашей стране знали и знают наизусть. Вот тексты некоторых песен Юрия Шевчука:


В ПОСЛЕДНЮЮ ОСЕНЬ



Последняя осень, ни строчки ни вздоха.
Последние песни осыпались летом.
Прощальным костром догорает эпоха,
И мы наблюдаем за тенью и светом.


Осенняя буря шутя разметала
Все то, что душило пас пыльною ночью.
Все то, что играло, давило, мерцало,
Осиновым ветром разорвано в клочья.


Ах, Александр Сергеевич, милый,
Ну что же Вы нам ничего не сказали
О том, как дышали, искали, любили,
О том, что в последнюю осень Вы знали.


Голодное море, шипя, поглотило
Осеннее солнце, и за облаками
Вы больше не вспомните то, что здесь было,
И пыльной травы не коснетесь руками.


Уходят в последнюю осень поэты,
И их не вернуть - заколочены ставни.
Остались дожди и замерзшее лето.
Осталась любовь, и ожившие камни.


В последнюю осень ...


НЕБО НА ЗЕМЛЕ



Там, где тьма стоит до света, где небритые умы,
В смысл не веря от Завета, чтут наказы из тюрьмы,
На спине таскают время да ссыпают на весы,
Чистят мраморное темя, кормят Спасские часы,


Днем кряхтят под образами, воют в небо по ночам,
Не в свои садятся сани, а потом все по врачам.
Сколько буйных с плеч срубили, не пришили ни одну
Тянут песнь, как деды жили, сами мрачно да по дну


Берегут до первой смерти, отпевают до второй,
Всех святых распяли черти, Бог, наверно, выходной.
Все не в масть, да все досада, света тьма - да света нет.
Завели хмыри в засаду и пытают столько лет.


Днем со свечками искали выход в жизнь, где все не так,
Дырок много, все слыхали, а не выскочить никак.
Там, где тьма стоит у света, там, где свет всегда у тьмы,
От Завета до советов бродят странные умы.


Волосатыми глазами шьют дела, куют детей,
Запрягают летом сани и похожи на людей.
Эй, прокашляй, вша живая, спой негромко под луной
Как я, на груди сарая, спал счастливый и хмельной.


Снились времена другие, мир без дури и войны,
Девы стройные, нагие, парни - крепкие умы
Что принес благие вести пьяный ангел на крыле.
Все мы на перине, с песней, строим небо на земле.


ВОРОНЫ



На небе вороны, под небом монахи,
И я между ними в расшитой рубахе
Лежу на просторе, легка и пригожа,
И солнце взрослее и ветер моложе.


Меня отпевали в громадине храма,
Была я невеста, прекрасная дама.
Душа моя рядом стояла и пела,
Но люди, не веря, смотрели на тело.


Судьба и молитва менялись местами,
Молчал мой любимый, и крестное знамя
Лицо его светом едва освещало.
Простила его, я ему все прощала.


Весна, задрожав от печального звона,
Смахнула три капли на лики иконы,
Что мирно покоилась между руками,
Ее целовало веселое пламя.


Свеча догорела, упало кадило,
Земля застонав, превращалась в могилу-
Я бросилась в небо за легкой синицей,
Теперь я на воле, я белая птица.


Взлетев, на прощанье кружась над родными,
Смеялась я, горя их не понимая.
Мы встретимся вскоре, но будем иными.
Есть вечная воля, зовет меня стая.


ДОЖДЬ



Дождь, звонкой пеленой наполнил небо майский дождь.
Гром, прогремел по крышам, распугал всех кошек гром.
Я открыл окно, и веселый ветер разметал все на столе -
Глупые стихи, что писал я в душной и унылой пустоте.


Грянул майский гром и веселье бурною, пьянящею волной
Окатило. Эй, вставай-ка и попрыгай всед за мной.
Выходи во двор и по лужам бегай хоть до самого утра.
Посмотри как носится смешная и святая детвора.


Капли на лице - это просто дождь, а может плачу это я.
Дождь очистил все, и душа, захлюпав, и вдруг размокла у меня.
Потекла ручьем прочь из дома к солнечным некошенным лугам.
Превратившись в пар, с ветром полетела к неизведанным, неведомым мирам.


И представил я: город наводнился вдруг веселыми людьми.
Вышли все по дождь, скоро что-то пели, и плясали, черт возьми.
Позабыв про стыд и опасность после с осложненьем заболеть,
Люди под дождем, как салют, встречали гром - весенний первый гром.


к оглавлению



РОДИНА



Боже, сколько лет я иду, но не сделал и шаг.
Боже, сколько дней я ищу то, что вечно со мной,
Сколько лет я жую вместо хлеба сырую любовь,
Сколько жизни в висок мне плюет
Вороненым стволом долгожданная да-a-аль !


Черные фары у соседних ворот,
Лютики, наручники, порваный рот.
Сколько раз, покатившись, моя голова
С переполненной плахи летела сюда, где …


Родина.
Еду я на родину,
Пусть кричат - уродина,
А она нам нравится,
Хоть и не красавица,
К сволочи доверчива,
Ну, а к нам - тра-ля-ля -ля...
Эй, начальник!


Боже,
сколько правды в глазах государственных шлюх !
Боже,
сколько веры в руках отставных палачей !


Ты не дай им опять закатать рукава,
Ты не дай им опять закатать рукава
Суетливых ночей.


Черные фары у соседних ворот,
Люки, наручники, порваный рот.
Сколько раз, покатившись, моя голова
С переполненной плахи летела сюда, где


Родина. Еду я на родину,
Пусть кричат - уродина,
А она нам нравится,
Спящая красавица,
К сволочи доверчива,
Ну, а к нам - тра-ля-ля -ля...
Эй, начальник!


Из-под черных рубах рвется красный петух,
Из-под добрых царей льется в рты мармелад.
Никогда этот мир не вмещал в себе двух --
Был нам богом отец, ну а чертом --


Родина. Еду я на родину,
Пусть кричат - уродина,
А она нам нравится,
Спящая красавица,
К сволочи доверчива,
Ну, а к нам - тра-ля-ля -ля...
Эй, начальник!


ЭТО ВСЁ...



Побледневшие листья окна зарастают прозрачной водой.
У воды нет ни смерти, ни дна. Я прощаюсь с тобой.
Горсть тепла после долгой зимы - донесем.
Пять минут до утра - доживем.
Наше море вины поглощает время-дыра


Это все, что останется после меня,
Это все, что возьму я с собой.


Две мечты и печали стакан мы, воскреснув, допили до дна.
Я не знаю, зачем тебе дан, правит мною дорога-луна.
И не плачь, если можешь, прости. Жизнь - не сахар, а смерть нам - не чай.
Мне свою дорогу нести. До свиданья, друг, и прощай.


С нами память сидит у стола, а в руке ее пламя свечи.
Ты такой хорошей была, посмотри на меня, не молчи.
Крики чайки на белой стене окольцованной черной луной.
Нарисуй что-нибудь на окне и шепни на прощанье рекой.


Тексты избранных песен взяты из интернета (сайт - brovis. narod. ru)


Поздравительное стихотворение к 60-летию певца написал известный поэт, писатель и публицист Дмитрий Быков. Оно помещено в последнем номере НГ.


Дмитрий Быков


Юбилейное


За что Россия любит Шевчука, который глотку рвет и правду рубит? Пускай она под властью ВЧК — других-то терпит, а его-то любит! Мне кажется, Шевчук — один за всех, на нем сплотились масса и элита, он воплощает праведность и грех, и патриота, и космополита, в Сибири свой и в средней полосе, рыдают и бюджетник, и распильщик, и пишет так, чтоб понимали все, одновременно точен и расплывчат. Про что Шевчук? Альбомы перерыв (контент в Сети отслеживать удобно), я нахожу, что главное — надрыв, а тексты могут быть о чем угодно. Его могучий рык сбивает с ног, сливаются бессилие и сила: да, это наша Родина, сынок, нам нравится, хотя невыносимо… Что в Ницце олигарх, что зэк в снегу — все чувствуют, что это их натура. И я терпеть все это не могу, вот честно, Юра, вот серьезно, Юра, вот эту всю расхристанность души, — и в местном роке, и в Гензбуре Серже, — все эти калачи и калаши, и «всех люби», и ненависть ко всем же, всю эту маршировку на убой, застолья в Новый год и к Первомаю, — но тоже это знаю за собой и тоже понимаю, подпеваю.


Как сплачивает этот беспредел! Нормальный русский рок, не трали-вали: солдатам пел, но и чеченцам пел, и слушали, стрелять переставали… Шевчук у всей России на устах: как заорет, бывало, как ошпарит… Он в лучших залах пел, и пел в «Крестах», и всюду был своим, хотя очкарик, и нес свою словесную пургу среди шансона и среди гламура, — и я терпеть все это не могу, вот правда, Юра, вот ей-богу, Юра, но и меня ведь тянет, как магнит, вся эта веселуха в ритме вальса. Я ненавижу все, что нас роднит, — но и меня роднит, куда деваться.


Года неразличимо шелестят, душа лысеет, как писал Набоков, мне пятьдесят, тебе вот шестьдесят, и я могу сказать без экивоков: твой путь не подвиг, не, не служба, не. Ты рев стихии, вязкой и могучей. Ты воплощаешь все, что чуждо мне, и все, что нужно мне. Тяжелый случай.


Чередованье паводков и льдин российскую природу истощило; Шевчук сейчас действительно один, такой себе единственный мущина, — плюс есть БГ, последний рок-герой; он раньше большей частью был в астрале, но все-таки спускается порой, поскольку и его уже достали*. Единственность! О, это тяжкий крест. Как удержать страну, что раскололась? В итоге смысла нет, а только жест, и даже слова нет, а только голос, и более того — не голос, вой. В родной стране, огромной и нелепой, ты стал не то что общей головой, но — страшно произнесть — духовной скрепой.


А на кого равняться мужикам? Останетесь вдвоем под этой датой — тот, для кого ты Юра-музыкант, и музыкант, брадатый и поддатый. Покуда я чего-то там шепчу, российский век уже, по сути, прожит. Ужасно быть единственным, Шевчук! К единственным претензий быть не может. Вот Хлебников Олег**, такой поэт, едва ль не лучший в нашем околотке, сказал за поеданием котлет и, что таиться, выпиваньем водки: в России есть таланты и умы, но их сейчас отстраивают жестко, газета мы не лучшая, но мы — единственная, в этом вся загвоздка.


Поэтому реви своей трубой во тьме бездонной, недоступной глазу. Здесь невозможно быть самим собой, а можно только всеми нами сразу.


*Вариант: поскольку и астрал уже…
**Ведущий редактор спецвыпуска может не соглашаться с мнением автора.


Долгих лет жизни Юрию Юлиановичу и продолжения творчества!



Другие статьи в литературном дневнике:

  • 16.05.2017. Юрию Шевчуку - 60 лет!