***

Соланж: литературный дневник

Каждый раз, когда узнаю, что человек меня любит - удивляюсь, не любит - удивляюсь, но больше всего удивляюсь, когда человек ко мне равнодушен.


~~~~~~~~~~~~~~~~~~


Из всех соблазнов его для меня я выделила бы три главных: соблазн слабости, соблазн бесстрастия - и соблазн Чужого.


~~~~~~~~~~~~~~~~~~


Милый друг, я не хочу так, я не дышу так. Я хочу такой скромной, убийственно-простой вещи: чтобы, когда я вхожу, человек радовался.


~~~~~~~~~~~~~


"Люби меня, так как тебе угодно, но проявляй это так, как удобно мне. А мне удобно, чтобы я ничего не знал"
Воля в зле? Никакой. Вся прелесть и вся опасность его в глубочайшей невинности. Вы можете умереть, он не справится о вас в течение месяцев. И потом, растерянно: "Ах, как жаль! <...> Я не знал, что так сразу умирают..."
Зная мировое, он, конечно, не знает бытового, а смерть такого-то числа, в таком-то часу - конечно, быт. И чума - быт.
Но есть у него взамен всего, чего нет, одно: воображение. Это его сердце, и душа, и ум, и дарование. Корень ясен: восприимчивость. Чуя то, что в нем видите вы, он становится таким.
Так: денди, баловень, архангел с трубой - он все, что вам угодно, только в тысячу раз пуще, чем хотели вы. Игрушка, которая мстит за себя. Предмет роскоши и искусства - и горе вам, если этот предмет роскоши и искусства станет вашим хлебом насущным!
Невинность в тщеславии, невинность в себялюбии, невинность в беспамятности, невинность в беспомощности...
<...>
Итог - ничтожество, как человек, и совершенство, как существо.


~~~~~~~~~~~~~~~
Но во всем вторичном он очень силен: перл, первый смычок.
- А в любви?
Здесь я ничего не знаю. Мой острый слух подсказывает мне, что само слово "любовь" его - как-то - режет. Он вообще боится слов, как вообще всего явного. Призраки не любят, чтобы их воплощали. Они оставляют эту роскошь за собой.


М.И. Цветаева



Другие статьи в литературном дневнике: