Лев Лосев

Геннадий Акимов: литературный дневник

Неоконченный Гоголь


Поманив его пальцем в предсмертный альков,
исповеднику скажет Матвею:
Ну и что, что в тюрьме предприимчичиков,
остальные лишь стали мертвее.


Догорает костер, на который взошёл
том второй с его греческим принцем,
потому что милей нам запой и зажор
чаепитий с вертлявым мизинцем.


Да копытa побив о жердистую гать,
будет тройка скакать лесостепью,
по ночам в конуре собакевич брехать
и вздыхать, и позвякивать цепью.


Деньги

Попугай стоит в закуске, по колено в сметане…
Михаил Родионов


Деньги, конечно, не всё, но и всё не деньги.
За всё мне пока что в лавке никто ничего не давал.
Мне очень нравятся деньги, зелёные их оттенки,
портрет отца-основателя, вписанный в строгий овал.


Денег должно быть много, как страничек в общей тетради,
чтобы сказать со вздохом: “Не знаю, куда их деть”.
Чем меньше бугрится спереди, тем больше бугрится сзади,
в левом заднем кармане, неудобно сидеть.


Так рассуждал мой близкий, но не очень, приятель,
друг закадычный, а, в сущности, лютый враг.
К нему обращались по имени Распишитесьздесьполучатель,
он и сам признавался, подписываясь: Желаювсяческихблаг.


А вот и блага: табуретка, кровать, с попугаем клетка.
Старческий зрак попугая мутным презреньем набряк.
Попугай говорящий, но говорящий редко,
только по-русски и только одно: “Дур-p-pак”.



В НЬЮ-ЙОРКЕ, ОБЛОКОТЯСЬ О СТОЙКУ


Он смотрел от окна в переполненном баре
за сортирную дверь без крючка,
там какую-то черную Розу долбали
в два не менее черных смычка.


В скандинавской избе начались эти пьянки,
и пошли возвращаться века,
и вернулись пурпуроволосые панки.
Ночь. Реклама аптеки. Река.


А в стекле отражались закаты другие,
взмахи желтых и траурных крыл.
Вспомнил он, что зарыл свой талант теургии,
вспомнил вдруг, что забыл, где зарыл.


Он завыл, точно Гинсберг, читающий "Каддиш",
ибо вновь начиналось отсель
возвращенье вращенья - где слезешь, там сядешь,
желто-красных веков карусель


каруселит себе - не сойти, не свалиться.
Козыряла червями заря,
и слеза на небритой щеке символиста
отражала желток фонаря.


ГАД


Что только не померещится.
Потащил из стола
ящик - оттуда ящерица,
в ящике - пустота.


Где моя рукопись, знакопись,
словозa;слововязь?
Рукописями налакомясь,
гад ускользнул, змеясь.


Слушай свист и шипение,
стой дурак дураком.
Чистомоеписание
мелкий сожрал дракон.


Эх, с ноготок бы рацию,
тут бы выкликал я
карликового рыцаря
с тонкой спицей копья.


Крошечное чудовищеце,
хоть ладонью лови.
Рыльце его в кириллице,
зубки его в крови.



Другие статьи в литературном дневнике: