Как будто раны ножевые
болят во мне твои глаза,
и я люблю тебя впервые,
как сотню лет тому назад.
И незнаком, и узнаваем,
с поклажею людских забот
ночной аквариум трамвая
как в вечность в сумерки ползет.
И сердце музыкой исходит -
твоя заслуга и вина,
и на губах - саднящий холод
свободы, выпитой до дна.
И надо всем неслышно рея,
в неверном свете фонаря,
летит последний снег апреля,
а может, первый, - ноября...
***
Из обносков обновы шили,
пили яблочное вино
и читали стихи чужие,
и своими, порой, грешили -
где-то горестно, где - смешно.
Над кострами ладони грея,
"Примой" баловались взасос
и любили до одуренья,
и работали на износ,
и делились куском последним
с каждым, кто посетил наш быт,
и за тонкой стеной соседям
не давали себя забыть.
Помнишь - споры до помраченья,
песни старые при свечах,
и как поздней порой вечерней
в стенку совестливо стучат?
***
Все кончается вовремя, даже аллея,
где полвека не спится девице с веслом.
Ничего не боюсь, ни о чем не жалею -
по сценарию все уже произошло.
Не итожу трагедии прожитой жизни,
не считаю удачи, не помню утрат
и не знаю, куда из озябшей отчизны
запоздалые стаи по ветру летят.
Ничего не умею, как в самом начале,
отболевшей листвою шуршу в забытьи,
и восходят корнями к древесной печали
перелетные, легкие думы мои.
Ничего не имею, как в лучшие годы,
не болею проблемою "быть иль не быть",
и большая волна мировой непогоды
словно люльку качает скорлупку судьбы.
Сколько еще настоящих поэтов не претендуют на звание «Народного поэта». И это прекрасно. Я думаю, Михаил Анищенко ужаснулся, если бы узнал, как пиарются некоторые стихирные авторы на его имени.(
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.
