Из цикла "Эпизоды большой войны".
Рассказ "Великая Отечественная. 1943 год. Божья кара".
Вспоминается случай с минёрами и ефрейтором Харлампием Евграфовичем.
В начале июля инженерно-минная рота батальона уже в глубине обороны
продолжала устанавливать осколочно-заградительные мины, а также
немецкие трофейные снаряды, приспосабливаемые как мины натяжного действия.
Когда мины были установлены и замаскированы и бойцы-минёры собрались
было отползти и передохнуть, то увидели, что к ним с осторожностью
подползает младший сержант с боевого охранения соседней роты.
— Кто у вас здесь старшой? — обратился он к нам охрипшим голосом.
Увидев ефрейтора Харлампия Евграфовича, прошептал:
— А, это ты, Граф, тогда вот бумага тебе. Там всё написано... Я вас проведу
напрямки в соседнее село, я родом оттуда. Там много мужиков прибилось,
незнамо откель пришедших, — с какой-то радостью в голосе закончил он.
Немцы с флангов пробили нашу оборону, поэтому мы чуть было не попали
в окружение. Согласно Приказа нашему отделению разрешили на месте
пополниться до штата за счёт военнообязанных, которые попали в
окружение и скрывались в лесах, временно оседая в ближайших
деревнях. Некоторые умельцы могли и поджениться, помогая по хозяйству
молодухам-вдовушкам. Делалось это по согласованию с сельскими Советами
на местах. Мы разыскали человек пятнадцать сапёров, попавших в окружение
в 1941-1942 годах. Они с неподдельным желанием шли продолжать службу.
Нам нужны были умелые мужские руки. Тогда особой процедуры проверок
не требовалось...
Наш ефрейтор Харлампий Евграфович был родом с Зауралья. Человек верующий,
он обучался в церковно-приходской школе села Михайловка и позднее был
служителем в боковых приделах Михайловского храма — церкви Николая
Чудотворца. Он не скрывал этого. Молился. Из-за седины он выглядел старше
своих пятидесяти лет. Отличался тем, что всё делал старательно, но не спеша...
За свою медлительность ефрейтор, человек надёжный в любом деле,
вызывал иногда нарекания у командиров. Он и обучал новобранцев...
На занятиях Харлампий Евграфович объяснял шуточками:
— Мина требует заботы, как малое дитя. Терпение и любовь — прежде всего.
— А бывает, что мина хуже самой капризной старухи: не знаешь, с какого
бока и подойти...
— Начать рано -- сердце радо! — эта была его главная заповедь при
подготовке задания.
С неподдельной заботой о каждом новобранце, он вызывал к себе уважение
не только у них, но и у вышестоящего начальства. Все его кликали
уважительно — Граф...
После отчаянных, но безуспешных попыток пробиться к населённым пунктам
Обояни и Волчанску гитлеровцы из Белгорода, района вновь захваченного
ими, вынуждены были перейти к обороне. Согласно Приказа штаба,
нашей задачей было прокладывание минных заграждений по переднему
краю обороны...
Мы с Графом пересекли несколько глубоких оврагов. В них возились
пехотинцы и артиллеристы, оборудуя свои огневые позиции. Село, куда
мы направлялись, вытянулось вдоль оврагов. Приземистые домики белели
на солнце. А в центре продолговатого бугра, зажатого оврагами, одиноко
стояла изуродованная снарядами деревянная церковь. Но она и в таком
состоянии оставалась чудесной: красавица-церковь, с уцелевшей
колокольней, светилась всеми красками солнечного преломления
и удивляла всех вокруг...
Прислонившись к каменному цоколю церкви, нас поджидал корпусный
инженер, бывший в чине подполковника (именно в этот период в армии
были введены офицерские звания). Мы доложили о прибытии.
— Так, и сразу — к делу... Только давайте уйдём отсюда. Сейчас немцы
должны вдарить по церкви, — торопливо предупредив нас, он указал нам
на спуск в открытую в земле стрелковую ячейку. И, действительно, на бугор,
где стояла церковь, обрушился сильный огневой налёт. Поправив фуражку,
подполковник низким хрипловатым голосом ввёл нас в курс событий...
И в конце своего разговора, словно ненароком, скороговоркой провозгласил:
— Надо разобрать церковь. Она давно используется немцами как ориентир.
К тому же сильно поклёвана снарядами... Из брусьев церкви можно построить
двенадцать пулемётных дзотов. Места укажу...
Наш Харлампий Евграфович, услышав не то приказ, не то выход из положения
в поисках строительного материала, просто вскипел: то ли от злости
к подполковнику, то ли от жалости к самому к себе, что он бессилен что-либо
предпринять для спасения церкви от разрушения...
03. 01. 22 год.
Марьям Исакова.
Продолжение следует.
Изменить
Галина Лебединская 09.01.2022 13:03:52
Отзыв на произведение: Рассказ из цикла - эпизоды большой войны. Великая отечественная война. "Ни шагу назад". положительный
РЕДАКТИРОВАНИЕ!
Из цикла "Эпизоды большой войны. Великая Отечественная".
Рассказ "Ни шагу назад".
— Зря ты, командир, за них стараешься... Две-три атаки, и бойцов твоих —
поминай как звали", — проговорил комиссар, обращаясь к командиру
полка, когда они составляли список на награждение.
Командир и комиссар полка сидели на корточках в траншее и писали
отчёт о количестве погибших при взятии высоты. По связи передали,
что к ним в полк выехали члены Политотдела дивизии.
— Сейчас будут вправлять мозги, — подумал уставший от бесконечных
атак командир полка. — Ладно, может, оно и к лучшему. Сами увидят
хотя бы, сколько людей полегло... И уже вслух пробормотал:
— Да и боеприпасы на исходе...
Политотдел из штаба дивизии приехал в стрелковый полк, бойцы
которого только что вышли из артобстрела с передовой. Уставшие,
они не спали уже трое суток, и только между атаками, в передышках,
могли чуточку прикорнуть в ожидании следующего приказа идти в бой.
Солдаты падали от усталости и тут же засыпали, пока командир не
поднимал их снова, тыкая каждого солдата штыком или рукояткой от ППШ.
Солдаты собирались в кучу, словно мышата, уткнувшись к друг дружке и
засыпая на плечах своих товарищей. Никто уже не слышал начальников.
Вновь прибывшие солдаты пытались не спать, протирали от усталости глаза,
но ничего не понимали, о чём идёт речь...
Некоторые, правда, оживились, услышав, что едет полевая кухня.
Один из штабистов нудно читал Приказ, недобро поглядывая на солдат,
и выкрикивал при этом что-то угрожающее...
— Мы и так на передке, что нас пугать-то, — заметил было один из бойцов.
— Рядовой, выйти из строя!"— со злостью скомандовал один из членов
Политотдела (звания его не было видно, потому что он был в плащ-накидке).
— За саботаж и невыполнение Приказ расстрелять !" — свирепо произнёс он.
Все спавшие и не спавшие сразу заволновались...
Командир полка быстрым шагом подошёл к солдату, поравнялся с ним
и крикнул:
— Расстреливайте и меня вместе с ним!
Остальные бойцы, словно по команде, выстроились рядом со своим
командиром. Наступило молчание. Притихли и штабисты. Показательного
расстрела перед строем не получилось. Политзанятия на этом закончились.
Без особой радости солдаты выстроились к подоспевшей кухне. Штабисты
торопливо свернули свои пожитки и, прихватив с собой командира и
комиссара полка, тронулись в обратный путь по направлению к штабу
дивизии.
Ехали молча. Ухабистая дорога забрасывала штабную "эмку" из стороны
в сторону. Гулким эхом отзывались артобстрелы где-то на передовой.
Прервал молчание капитан, что был в плащ-накидке:
— Командир, дай-ка мне список на "представление". — Так, подпись есть,
а почему печати нет? — обратился он теперь к комиссару полка.
Комиссар промямлил что-то в своё оправдание, заискивающе глядя
на капитана. Штабной капитан прочитал фамилию солдата-зачинщика
и усмехнулся:
— И этот туда же...
Далее последовала матерная брань. И тут же демонстративно он разорвал
лист бумаги, на котором аккуратно были написаны фамилии тех бойцов,
которые захватили высоту...
Многих, из перечисленных в списке, уже не было в живых: они геройски
погибли при взятии высоты...
— Найдутся и без вас, кому получать награды, — утвердительно заявил
штабной капитан.
— Ну-ну... да и твой "иконостас" надо ещё пополнить, — съязвил командир полка.
Действительно, от перехлёста многочисленные ордена, бывшие на груди
штабиста, брякали, как ёлочные игрушки, когда машину бросало из стороны
в сторону на ухабах.
— Не усмехайся, командир, ты уже свою награду получил: пойдешь рядовым
в штрафбат", — ядовито произнёс в ответ штабной капитан.
Вдруг, совсем неожиданно, шальной снаряд ударил перед ехавшей
машиной. Взрывной волной машину отбросило в сторону, и она угодила
в противотанковую мину. Погибли все. Но командир полка, посечённый
осколками от мины, с многочисленными ранениями, чудом остался жив.
После госпиталя его комиссовали по ранению — в чине рядового солдата
и без заслуженных орденов.
***Приказ № 227 Народного комиссара обороны СССР И. В. Сталина
от 28 июля 1942 года или в просторечии "Ни шагу назад".
*** Это было ещё до единоначалия в РКК, тогда комиссары и командиры
полка имели равные права: подпись была у командира, а печать у комиссара.
28 декабря 2021 года.
Марьям Исакова.
Изменить
Галина Лебединская 09.01.2022 10:25:19
Отзыв на произведение: Цикл рассказов - эпизоды большой войны. "Летела ангелом небесным...". положительный
РЕДАКТИРОВАНИЕ!
Из цикла "Эпизоды большой войны".
Рассказ "Летела ангелом небесным".
Солдат-связист с шумом скатился в воронку. Кабель зацепил кого-то
из убитых. Тянувшийся ящик с катушкой завис где-то в черте основания
воронки. Он ткнулся лицом во что-то мягкое, тёплое. Тут же мелькнула
мысль: "Раненый, кто-то живой, лежит рядом..."
Темно. Только отблески прожекторов бликом освещают дно воронки.
Солдат нащупал руку, окоченевшую от холода и липкую от крови.
В груди его что-то ёкнуло. Сердце забилось, как в далёком детстве, когда
он прижимал к груди пушистенького щенка дворовой собаки...
Своё ласковое прикосновение к девичьей руке он почувствовал
впервые. Когда-то он видел её дважды. Смеющуюся, счастливую и
радостную среди штабных офицеров. Для таких, как он штрафников,
санинструктор на поле боя не полагался.
— Ранило тебя... Выползай, как сможешь, — произнёс солдат
дрогнувшим голосом.
Санинструктор была ранена в живот, который прикрывала сумкой и
рукой. Она тихо что-то шептала, еле шевеля губами, и вся дрожала.
Он стянул бушлат с окоченевшего тела убитого, который лежал подле
её ног, и укрыл им девушку, подтыкая полы бушлата под её ноги.
Она благодарила его молча, чуть кивая головой...
Связисту нельзя было задерживаться надолго: работа связи требовала
оперативного выполнения задания. И только он стал выбираться из воронки,
как вдруг она тихо позвала его. Её зов был настолько ясным и спокойным
в наступившей тишине, что он задержал движение и прислушался...
— Солдат, солдатик, вернись, вернись, — просила она...
Он обернулся. Девушка слабым движением руки приглашала его к себе.
Она понимала, что умирает. Понимал и он, что нет смысла вытаскивать
раненую из воронки и тащить обратно к траншее... Ранение в живот
и мучительная потеря крови приводила к смерти. Опять же: если
замешкаешься в окопной воронке, потеряешь время, а оперативная
связь между штабами спасает многие солдатские жизни. Здесь медлить
никак нельзя.
Но всё же слабый страдальческий зов заставил его спуститься обратно
к ней. Наклонился ниже, пытаясь разглядеть в темноте её лицо. В этот
момент она прошептала:
— Закрой мне глаза: не хочу умирать с открытыми...
Солдат прикрыл её глаза своей ладонью. Почувствовал касание её
ресниц. Она и сама плотнее прикрыла веки. Её губы задрожали
от последнего предсмертного выдоха и застыли в ясной улыбке
на молодом лице. Девушка умерла.
Солдат выбрался из воронки и пополз по направлению к штабной связи.
Чувства страха и опасности его уже не волновали. Сам того не понимая,
оказался на минном поле. Не останавливаясь, напрямик, во весь рост,
проскочил полосу, которую заминировали немцы, выполнявшие свою
работу с немецкой педантичностью.
По ходу действий военной атаки штабисты планировали в обход линии
обороны отправить штрафников через минное поле по следу солдата-связиста
к дзотам противника. Уже рассвело. По утренней изморози были видны
припорошенные следы связиста, как заячьи прыжки, оставленные им
между минами.
Атакующие штрафники по приказу вставали в рост: один, второй, третий...
В шуме разрывающихся снарядов, "взбесившейся" земли и грязной пыли
разрывались тела штрафников в клочья, не достигая даже середины поля.
А связист лежал в углублении траншеи, ожидая следующего задания, и
дремал, пользуясь временной передышкой...
В сладкой дрёме солдат вспоминал девушку: хотелось почувствовать ещё
раз прикосновение к её нежным ресницам и услышать тихий приятный
голос... Через него перешагивали, об него запинались спешившие, попутно
ругая на ходу. Мелькали солдатские сапоги, которых он не замечал. Слышал
иногда обрывки разговоров. Не удивлялся и своему поступку, о котором
спорили штабные связисты:
— Но Валей-то прошёл, и мины не взорвались... — удивлялись там, наверху.
В полудрёме он снова представил её лицо: миловидное, округлое, красивое.
И вдруг как-то резко встрепенулся от испуга... Подобрал ноги под себя, Обнял
их, положив голову на колени, и сам себя успокоил:
— Да, да, это она же спасла меня, потому что я выполнил её последнюю просьбу:
перед смертью закрыл ей глаза. Это она меня отблагодарила: летела со мной
через минное поле... Летела Ангелом небесным...
7 декабря 2021 год. Марьям Исакова.
Изменить
Отправляя любой текст через специальные формы на сайте, вы соглашаетесь с политикой конфиденциальности данного сайта. Все авторские права на произведени
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.
