Жанна Бурлак о современной поэзииДважды победительница «Свободного микрофона» сочиняет стихи в Краснодаре
Жанна Бурлак: «Современная поэзия - сплошная чернуха, треш и маргинальщина» - Когда ты начала писать стихи? Как развивалась в качестве поэта? - Первое, что я срифмовала, было «любимый-долины», мне было девять лет и я была уверена, что знаю, что такое «любимый». Правда, тогда я хотела стать ветеринаром и не планировала писать стихи, это случилось спонтанно. Как говорится, я срифмовал «любовь» и «кровь», и понеслось… - Как рождаются стихи? Как ты могла бы описать свой творческий процесс? - У меня с этим делом, с одной стороны, сложно, с другой – просто. Чтобы написать стихотворение, мне необходим образ, от которого я буду отталкиваться. Я фанатик метафор, звукописи, образности, многозначности и нетипичных рифм. Ненавижу глагольную рифму, использую в крайнем случае и только если могу компенсировать чем-то более интересным в той же строфе. Все-таки, поэзия имеет две стороны: форму и содержание. Даже если содержание великолепно, а форма катастрофична – этого недостаточно. Собственно, тут я поняла, что зануда и, наверное, писать мне, скорее, сложно, чем просто. Но по-другому я не пишу. Если мне самой есть, к чему «докопаться» в своем стихотворении, значит, оно плохо написано. После прочтения – сжечь. - Каким образом ты продвигаешь свое творчество? - Через самый доступный способ – Интернет. У меня свои страницы в социальных сетях, на «Стихи.ру» (начиная с 2006 года), «Мегалите», «Стихии». Многие крупные поэтические паблики также соглашаются публиковать мое творчество. Естественно, читаю на всех поэтических вечерах в Краснодаре, куда зовут, провожу и собственные, собираю всех стоящих, на мой взгляд, поэтов. Такая вот бурная деятельность. - Сейчас тебя читают тысячи людей. Как к тебе пришла известность? - Видимо, незаметно. Самое приятное, что было относительно «известности»: когда я организовывала поэтический вечер «Хроника», получила на «Стихи.ру» рецензию, в которой говорилось «Жанна, очень крутые стихи!!!! Слышала, как читаешь. Очень нравится. Иду на «Хронику» тебя послушать». У меня от улыбки чуть лицо не треснуло. Это, наверное, единственное проявление моей «известности». - Как ты относишься к публичности? - Положительно, конечно. Я не верю в то, что можно писать «в стол». Для себя можно и помолчать, а пишешь и говоришь ты всегда для других. Поэзия заведомо публична, поэт изначально работает для других. Нет, он, конечно, может работать не на публику, когда его, например, расстрелять за стихи могут. И то, раз он их пишет, значит, втайне надеется, что кто-то их, все-таки, прочтет. - Тяжело ли найти в наше время своего читателя, слушателя? - Только в той мере, в которой сейчас не читают и не слушают. Но, на самом деле, очень много людей, действительно внимательно читающих стихи, что в определенных моментах меня приятно изумляет. Мне не было сложно найти своего читателя. Просто меня нашли еще не все, с чем я упорно борюсь. «Даешь Бурлак в массы!» - под таким девизом живет моя страница в соцсетях. - В одном из эссе ты писала: «Вдохновение – это больно». Почему? - Потому что это больно. В итоге я вообще изменила «вдохновение» на «поэзию». Поэзия – это больно, и в ней, правда, мало приятного. Чтобы написать что-то стоящее, нужно либо пережить эмоции, либо придумать, что ты их пережил, но чтобы самой в это поверить, силком впихнуть себя в придуманную жизнь. Хорошее воображение – вот, что еще делает поэта поэтом. Со словами трудно договариваться. С буквами, звуками, смыслами… Если честно, когда я говорю о поэзии, мне самой кажется, что я ненормальная. Кстати, в этом же эссе есть тезис «Поэзия – это быть сумасшедшим». И да, это так! Все мы здесь немного не в своем уме. Особенно, поэты. - Изменяются ли твои стихи со временем? - Еще как! Сначала все мои герои умирали. Потом все мои герои пили. Потом курили. Потом пили и курили. Теперь философствуют время от времени, ну, и пьют, пока не бросили. Еще о политике дискутируют. У них насыщенная жизнь, без шуток. Стихи растут вместе с теми, кто их пишет. Единственное, что осталось неизменно, это мое трепетное к ним отношение. Трепетное и дотошное. И я их очень люблю. У меня есть откровенные любимчики и темные лошадки, есть те, которых я начинаю любить только со временем, есть те, о которых я вообще забываю. Стихи – они как люди. В них нужно уметь вглядываться. Спрашивайте – они ответят. - Какова, на твой взгляд, современная поэзия? Что ее отличает от поэзии прошлых веков? - Бездарность и графомания. Современность дает так много возможностей для распирающего эго, что люди забываются. Нет, есть отличные стихи. Просто замечательные, и их много. Написанные как в классической силлаботонике, так и в разряде экспериментальной поэзии. Современное искусство очень эклектично, оно варьируется от безобразного к гениальному и обратно за считанные секунды. Еще современные стихи отличает наигранная, вызывающая пошлость (у меня тоже встречается, я же, как-никак, дитя своего времени) и вопиющая безграмотность. Да! И современная поэзия в 95% случаев не учит ничему хорошему, сплошная чернуха, треш, маргинальщина и прочие нелицеприятные вещи. Мне частенько мерзко и противно от прочитанного, или я слишком серьезно отношусь к поэзии, чтобы прощать графоманию. И, последнее, что отличает современную поэзию, это «полозковщина», которую я вообще решила исследовать как литературное явление. Потому что безмерные толпы подражателей Веры Полозковой разной степени мастерства уже стали достаточно масштабным явлением. Не знаю, хорошо это или плохо. Это факт. Полозкову уважаю, но не особо жалую, а подражателей видно с первых строк, так что, не считаю нужным их вообще читать. Если у творчества нет своего лица, то зачем оно?
Дрожат колени, руки и ресницы, Цветет румянец солнцем на щеках И сердце начинает колотиться Как от последней рюмки коньяка, Ладони холодеют, губы сохнут, Тяжелым шлейфом сделались духи, И за ухо не сунешь рыжий локон, Когда любовь не помещается в стихи…
© Copyright: Футурсобрание, 2014.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
