...После премьеры "Прерванная песнь" вызвала недоумение и неприятие самых разных музыкантов и критиков. Вполне естественно, что это сочинение не могло сразу понравиться тем музыкантам (в частности, советским), которые были воспитаны в недрах совсем другой культуры и имели другие представления о музыкально-прекрасном. В этом случае неприятие "Прерванной песни" носило сугубо эстетический характер. Но сама идея сочинения Ноно толкала многих и на идеологические оценки, и тут могли солидаризироваться люди, находящиеся вроде бы по разные стороны баррикад. Так, Г. М. Шнеерсон, вторя Штокхаузену, обвинил Ноно в "оскорблении памяти героев", поскольку предсмертные письма стали для него "лишь звуковым материалом".
Штокхаузен неприязненно высказался о "Прерванной песне" в своей статье "Язык и музыка", опубликованной в 1958 году. Ноно, по его мнению, не интерпретирует текст, а прячет его внутри столь беспощадно строгой и закрытой формы, что слушатель задается вопросом: "Тогда вообще зачем текст, и именно этот?" Штокхаузен находит этому изощренно (и в какой-то мере извращенно) психологическое объяснение: "Особенно при положении на музыку тех частей писем, которые вгоняют в наибольший стыд из-за того, что они должны были быть написанными, музыкант всего лишь встает в позицию по отношению к себе самому как к композитору, уже ранее выбравшему эти тексты: он их не интерпретирует, не комментирует; он большей частью сводит язык к его звучаниям и делает из этого музыку".
Именно это высказывание вызвало гневную отповедь Ноно на лекции, прочитанной в Дармштадте 8 июля 1960 года: «Послание" заключенное в письмах приговоренных к смерти людей, врезалось в мое сердце, как и в сердца всех тех, кто понимает эти письма как свидетельства любви, осознанной решимости и ответственности перед жизнью, как образец жертвенной готовности и противостояния нацизму — этому чудовищу иррационализма, пытавшемуся уничтожить разум. Неужели из непреложности страстей Христовых ничему нельзя научиться, кроме стыда? И неужели эти недавние страсти миллионов, бывших не богами, а людьми, не должны научить нас ничему, кроме стыда за себя? Неужели они умерли за это? <...> Вопрос о том, почему я взял для произведения именно этот текст и никакой другой, не умнее вопроса, зачем, чтобы выговорить слово „тупица" („dumm"), используют непременно буквы „т-у-п-и-ц-а"».
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.
