Ни одного отстающего рядом!

Представляю Приключения Коммунистического Интернационала Молодежи, или попросту КИМ (Рассказ "Стоп-Кран" Сергея Абрамова, выдержки).

Следующая остановка: Светлое Будущее!
***
(Ким еле успевает на неизвестный рейс и садится в последний вагон, знакомиться с проводницей:)

Как тебя хоть зовут, металлист?
- Ким, - сказал Ким.
- Кореец, что ли?
Ким давно привык к "национальному" вопросу, поэтому объяснил вполне терпеливо:
- Русский. В честь деда. Сокращенно - Коммунистический интернационал молодежи.
- Хорошее имя, - все поняла Танька. - Политически выдержанное. Правда, из нафталина, но зато с ним - только в светлое будущее. Без остановок.
- Да я туда не спешу. Мне и здесь нормально.
- А чего ж на наш поезд сел?
- Он что, в светлое будущее намылился?
- Куда ж еще?.. Особым назначением, улица ему - самая зеленая... - потянулась всем телом, грудь напрягла, выпятила - мол, вон она я, лапочка какая... - Чайку бы я попила, а работать - ну совсем неохота...

***
(Ким решает пройти по вагонам к голове поезда за гитарой и очень скоро понимает, что поезд колдовской и там творятся разные фантасмагории. Кроме вагона ресторана и плацкартов там есть Судебный вагон, Расстрельный вагон, Вагон с Большими Начальниками)

Знали бы женщины, вольно покинутые Кимом в вагоне номер шестнадцать, на сколь трудный путь он себя обрек - не без их посильной помощи! Прямо по сказке: поди туда - не знаю куда, принеси то - не знаю что... Да горела бы она ясным огнем, гитара эта дурацкая! Сидел бы сейчас Ким в прохладном служебном купе, дул бы чай с колбасой, а на первой же остановке соскочил бы в никуда - пишите письма... Так нет же, попёрся за гитарой, кретин... Песен ему не хватило...Ой, не криви душой, парень, не за песнями ты пошел, гитара - чушь, предмет фуфловый, а пошел ты именно за "не знаю что", из любопытства.

***
(Ким попадает к мадам-партийной-пропагандистке, ну читай как к супруге товарища Дыбенко - к товарищу Коллонтай!)

- Вы, конечно, слышали про Светлое Будущее? - издалека начала мадам.
- Конечно, слыхал, - соврал Ким.
Про светлое будущее ему с детства пели, но оно - помнится! - писалось со строчных букв, несмотря на всесоюзную любовь к заглавным.
- Раз вы слыхали, то вам не надо подробно рассказывать о тех неисчерпаемых возможностях, которые ожидают каждого гражданина на этой - конечной для нас! - станции.
- Конечной? - на всякий случай усомнился Ким. И оказался прав.
- Нет, нет, - чуть смутилась мадам, - нет, естественно. Дорога пойдет дальше, дорога не оборвется, это закон дорожного строительства. Но это - в очень далекой перспективе. Там, - она указала перстом вверх, - думают о ней, прогнозируют... Но пока наша цель вполне конкретна и предельно ясна - Светлое Будущее. Его надо обустроить, обжить, предстоит широко развить экономическую структуру, поднять и расширить социальную сферу, еще более укрепить демократию и гласность... (О, как по путински запела! Глоток певчих много - рук рабочих нет.)

***
(Слиняв от мадам, Ким попадает под трибунал, где его приговаривают к 20 годам работ на Светлое Будущее с поражением в правах за нелояльность к власти, с немалым юмором.. а после он оказывается у рядовых строителей:)

Вагон был плацкартным. Ким такие знал, Ким в таких ездил по родной стране. Проводница где-то гуляла, ее купе пустовало, на столе звенел строй стаканов в подстаканниках - грязных, заметил Ким, значит, чаек уже отпили, значит, проводница - умотала на полчасика к подружкам, оставила хозяйство без верного глазу.

А хозяйство, слышал Ким, без верного глазу отлично себя чувствовало. Звенела гитара, постанывал баян, а еще и мандолина откуда-то взвизгивала, и все это покрывалось мощным разноголосьем мужских и женских голосов. Именно разноголосьем: пели разное. Одна компания старалась перекричать другую, другая - третью, третья - следующую, а в результате музыкальный Ким не смог при всем старании разобрать ни одной песни. Просто "тра-та-та, тра-та-та", и мотив общий. Никак студенты, подумал Ким, никак комсомольцы-добровольцы в едином порыве двинулись строить Светлое Будущее? Подумал он так, осторожненько вышел в коридор - ну просто Штирлиц! А может, опыт, накопленный в предыдущих вагонах научил? - бочком, бочком, прошел по стеночке и...

Плацкартный, повторяем, вагон, ни тебе дверей, ни тебе покоя, ни тебе нормального уединения! Он немедля был замечен группой певцов, обретавшихся в первом отсеке. Не переставая могуче петь, они замахали Киму: мол, греби сюда, кореш, мол, у нас весело, не прогадаешь. Они даже не обратили внимания, что Ким - из чужаков, что он - металлист проклятый, а может, и обратили, но не придали значения: сегодня комсомол металлистов не чурается.

Заметим: в том, что в вагоне обосновались именно строители Светлого Будущего, сомнений у Кима не возникло. Да и откуда сомнения? Гитара, защитные штормовки, комсомольские значки на лацканах, малопонятные эмблемы, вон даже надпись на чьей-то спине: "We need of Clear Future!" (что в переводе означает: "Даешь Светлое Будущее!"). Все это - всем давно привычный реквизит комсомольско-добровольческо-строительно-монтажной романтики. Вздымать знамя - так, кажется, выразилось первое лицо. Что ж, лицо право: это право (простите за тавтологию) у нас неотъемлемо...

Ким вошел в отсек, добровольцы подвинулись, и Ким умостился на краешке полки. К несчастью, песня окончилась, что дало свободный выход праздным вопросам.
- Сам-то откуда? - завязав с пением, спросил Кима парень с гитарой, широкоплечий, русоволосый (волосы, конечно, непокорные), высоколобый, белозубый, голубоглазый. (Ничего не забыл из плакатного набора? Кажется, ничего...)
- Из Москвы, - лаконично ответил Ким.
- А зовут как? - встряла в разговор крепкая дивчина, русоволосая, высоколобая, белозубая, голубоглазая, разве что не широкоплечая.
- Ким, - сказал Ким.
- Кореец, что ли? - удивился парень с гитарой.
- Кореец, - подтвердил Ким, чтоб зря не повторяться.
- Непохож, - усомнилась дивчина, но на долгие сомнения ее не хватило, она плавно перешла к следующему вопросу: - От какой организации?
- Я не от организации, - честно сказал Ким. - Я здесь по приговору "тройки". Двадцать лет с поражением в правах. В отсеке, извините за литературный штамп, воцарилось гробовое молчание.

Кто-то быстро отвернулся и приник к окну, за которым - безо всякой сверхскоростной мистики - не спеша тянулись обычные среднерусские пейзажи. Кто-то ловко вынул из-под задницы затрепанный детектив и принялся внимательно читать. Кто-то книге предпочел популярный журнал "Смена отцов". Парень с гитарой прислонил гитару к стенке и бочком пошел в коридор. А сердобольная дивчина, явная внучка мухинской колхозницы, подперла лицо ладошками, уставилась на Кима, спросила-таки жалобно:
- За что ж тебя так?..

В соседнем отсеке безмятежно пели про яблоки на снегу. Еще дальше - Ким уже отличал песню ближайшую от песни более отдаленной, попривык немного - наяривали про мадонну в окне, потом - кто-то бельканто уговаривал паровоз постоять, а что пели дальше, разобрать было трудновато.

- А вас разве не по этапу? - ответил Ким вопросом на вопрос. Он не считал нужным ломать комедию и прикидываться неформалом по мандату. Пройдя несколько кругов железнодорожного ада - или рая? - он не собирался более испытывать собственные нервы, а решил посильно прибрать ситуацию к рукам. Как это сделать, он пока не знал, не придумал, но четко усек одно: с помощью вранья, поддакиванья и тихого соглашательства здесь ничего толкового не выведать, а уж тем более не добиться. Здесь надо резать правду-матку (это занятие, как мы помним, Ким любил), бить ею по размягченным мозгам пассажиров, вызывать на себя их опасную реакцию. Коса на камень, говорите? Вот и посмотрим, кто кого...
- Мы по комсомольским путевкам, - гордо и с неким даже превосходством сказала дивчина. - По зову сердца.
- И много вас таких, отзывчивых?
- Наш вагон и еще соседний. И еще один.
- Ты хоть поняла, куда идешь?
- Строить Светлое Будущее.
- Вас здесь в вагоне - человек сто. В двух других - еще сотня плюс сотня, итого - три. Триста добровольцев - не мало ли для строительства Светлого Будущего? Не надорветесь?
- Мы же не первые...
- Это точно. И не последние. Небитых дураков у нас всегда хватало. Вот когда побьют - тут некоторые поумней становятся...

Парень с гитарой, который нервно смолил сигаретку в районе купе проводников и, конечно, в оба уха слушал интеллектуальную беседу между чистой комсомолкой и отпетым преступником, не стерпел последней философской максимы и грубо встрял:
- Да что ты его слушаешь, урку поганого! Он же провокатор! Диссидент! Да еще с серьгой...

А яблоки со снега уже собрали, мадонна закрыла окно и ушла спать, и до других поющих отсеков донеслись отзвуки легкого скандальчика в первом. Стихли музыкальные инструменты, смолкли молодые голоса, потянулись к первому отсеку комсомольцы-добровольцы, соскучившиеся по горячему диспуту с идейным врагом, столпились вокруг, даже свет собой заслонили.

- Вы сами-то надолго едете? - Ким опять предпочел вопрос.
- На всю жизнь, - сказала дивчина.
- Как получится, - сказал парень без гитары.
- Пока нужны будем, - сказал любитель книг - источников знаний.
- Как там все обернется, так и порешим, - раздумчиво сказал кто-то из толпы.
- Наконец-то разумный ответ! - воскликнул Ким. - Я к нему еще вернусь, а для начала напомню: обязательный трудовой стаж в нашей стране равен...чему?.. правильно - двадцати годам. Вот на них-то меня и обрекли. Как и всякого гражданина родной страны. Как и вас, соколы орлами. Двадцать лет жизни - минимум! - каждый из нас, - он обвел рукой слушателей, - должен отдать на строительство Светлого Будущего. И вы, братцы, такие же осужденные, как я...
- Мы добровольцы, - напомнила дивчина.
- Все мы в какой-то степени добровольцы. Кто - где. Вы - здесь.
- А ты?
- А я в другом месте доброволец. Сюда меня насильно прислали.
- Как могли? У каждого есть право выбора! - реплики шли - ну, прямо из брошюр серии "В помощь комсомольскому активисту". У Кима закономерно вяли уши, но держался он молодцом.
- Милый, - сказал Ким, глядя в чистые глаза парня с гитарой, - разве все добровольцы - добровольцы? Разве не знаком ты с термином "добровольно-принудительный"? Разве все, что ты делал в жизни, ты делал только по зову сердца?.. - парень открыл было рот, чтобы достойно ответить, но Ким не дал, махнул рукой. - Ладно, молчи. Не о том речь А о том, что вся ваша добровольческая армия развалится и расползется, если в Светлом Будущем, которое вы рветесь ваять на пустом месте, не будет отдельных квартир, теплых сортиров, набитых продуктами магазинов, театров, киношек, да мало ли чего... Прав товарищ: как там все обернется, так вы и порешите.
- Мы все построим сами! - крикнул кто-то. - Своими руками!
- Ты родом откуда? - Ким опять отбил вопрос вопросом.
- Из Мухачева. Город такой, - важно ответили. Кто - Ким не видел, да и не стремился видеть: спор велся не с конкретным собеседником, а сразу со всеми. Говоря метафорично: с собеседником по имени Все.
- И что, у вас в Мухачеве все живут в отдельных квартирах? В магазинах всего завались?..
- Нет пока... Вот к двухтысячному году...
- А что ж ты, мать твою, невесть куда прешься? - со злостью перебил невидимого оппонента Ким. - Чего ж ты в своем Мухачеве не строишь того, что в Светлом Будущем собираешься? Почему, как дерьмо вывозить, так мы в конец географии рвемся? А у нас дома своего дерьма - по уши, не навывозишься... Сидел бы ты дома, делал свое дело, так, может, и двухтысячного года ждать не пришлось бы...

***
(Ким ведёт контр-пропаганду, и за внесение морального разложения в ряды тружеников – его объявляют сумасшедшим и присылают мед.помощь. Происходит это после разговора парня с гитарой и Большого Начальника, который тому обещает продвижение по служебной лестнице – то есть место пастуха рабов. Но поскольку рассказ называется "Стоп-Кран" значит кто-то его все-таки дёрнет, и не доедет поезд до пункта назначения, а пока..)

Но это он так решил, а у лисы Алисы имелось другое мнение. Она уже спешила к нему по вагону, вежливо отодвигая ручкою плацкартноликих строителей, цокала каблучками, вся - в белом крахмальном халатике, вся - в белой короне с красным крестом, с белым же чемоданчиком-атташе, на коем тоже начертан был красный крест, яркий символ бесплатного милосердия. Вроде - она, а вроде - не она. Вроде - врач самой скорой помощи. А за ней неслись два медбрата с выражением сострадания на сытых физиономиях, в майках с надписью "Вся власть Советам!". И появились они, отметим, со стороны тепловоза, а вовсе не с хвостовой, где их оставил Ким.

- Посторонись! Посторонись! - взволнованно кричал бывший тамбурмажор в майке с надписью "Вся власть Советам!" (назовем его теперь молодым медбратом), а бывший топтун в ковбойке (назовем его пожилым медбратом) довольно похоже изображал сирену "скорой помощи".

Хор строителей расступился, и лиса Алиса (заметили: у нее полно кличек, придуманных Кимом, и нет собственного имени!) впорхнула в командирский отсек вагона.
- Кто вызывал врача? - красиво пропела она, распахивая тем временем медицинский чемоданчик, доставая тем временем шприц, стерильную иглу, ампулу с прозрачной жидкостью. - Кому требуется помощь? Не вам ли, молодой человек? - и подмигнула Киму, как старому приятелю. А сама уж и ампуле голову скрутила, и шприц непонятной жидкостью наполнила, а крепкие медбратья схватили болезного Кима за белы руки, завели их ему за спину, и мадам обратилась к малость остолбеневшим добровольцам: - Выйдите, товарищи. Человеку плохо, человеку надо сделать животворный укол.

***
(И повели Кимушку на расстрел.. И проходили они через вагон-ресторан, где нажирает бока партийная элита:)

А за соседним столиком гуляли мощно намазанные девчонки: помада от Кристиана Диора, тени от Эсте Лаудер, румяна от Сан-Суси, платьица от Теда Лапидюса, прически от "голубого" паренька Володи из модного салончика на Олимпийском проспекте. Девоньки вкусно кушали шашлык, вкусно запивали лимонадом, вкусно перекуривали все это черными сигаретками "Мор", вкусно матерились...

"Куда тебя?" - нежно спросила Кима крайняя девочка, длинненькая, тоненькая, с глазами-рыбками. "На расстрел", - ответил Ким, стараясь пощекотать девочку за ушком…

Люба, официанточка, обсчитывала каких-то сомнительных клиентов - в кургузых пиджачках, в тельняшках, выглядывающих из-под грязных рубах, с желтыми фиксами в слюнявых ртах. Клиенты были пьяны в дупелину, хотя на столе громоздилась батарея бутылок с лимонадными этикетками. Видать, лимонад был крепким, выдержанным, забористым...

"Куда путь держим, парни?" - на ходу, продираясь между официанткой и чьим-то могучим задом, спросил Ким. "В Светлое Будущее, куда ж еще, - ответил один из клиентов, сплюнул в тарелку. - Тут, кореш, все туда лыжи навострили. А тебя никак мочить ведут?" - "Точно!" - хохотнул Ким и оборвал смех, потому что идущий сзади дружинник больно кольнул его штыком в спину: "Не разговаривать!" - "Куртку порвешь, гад", - не оборачиваясь, бросил Ким. "Не разговаривать!"

***
(Со всеми инакомыслящими у нас так.. "Работай для плана, живи для плана! Недостаточно усердных ждет орган-банк". Хорошая такая дорожная история)

"Постойте!" - закричал Ким. "Цельсь!" - повторил старшой. "Нет, погодите, не надо!.." - Ким дернулся, но колкие штыки с флангов удержали его на месте, один даже прорвал плотную кожу "металлической" куртки. А ресторация на колесах катилась в Светлое Будущее, публика гуляла по буфету, радовалась жизни, как всегда не замечая, что рядом кого-то приканчивают. "Не-е-е-е-ет!" - заорал Ким, пытаясь прорвать сытую плоть безразличия к своей замечательной особе. "Пли!" - сказал старшой. По-прежнему негромко и веско сказал короткое "Пли!" ладный вершитель ненужных судеб...

Вот и все. Был Ким, который не верил в то, что жизнь фантасмагоричнее театра, и нет Кима, потому что он в это, дурак, не верил. Без Кима теперь поедет-помчится в Светлое Будущее слишком специальный поезд. Впрочем, Ким и не хотел туда ехать, а хотел сойти на первой же остановке. Вот и повезло ему, вот и сойдет. Даже без остановки. Шутка.

Выдержки из: Сергей Абрамов "Стоп-Кран"

Другие статьи в литературном дневнике:

• 26.10.2018. Ни одного отстающего рядом!
• 07.10.2018. Аморалка по имени Кэти