Поэтическое завещание

Кончается ваш покорный слуга, идёт к создателю на всех парусах.. ослаб, но если создатель существует - если не кулаком ударю, то плюну в харю перед отправкой в горячие подвалы на угольную прожарку оставшегося тощенького мяса, ибо имею претензии неиллюзорные. Но о чем это я втуне разбазариваю слова..? "Имеющий уши да услышит" - вынужден констатировать слепоту, глухоту и скудоумие любителя глиняной лепниты и передергивания рёбер из тела в тело. За базар отвечу и пойду волонтёром, а не рекрутом в армию супротивника, до которого тоже не достучишься, ибо не менее глух, слеп и слабоумен.. из чего можно заключить, что изначальная предпосылка неверна, и тех персон попросту нэма..

"Дозволенным господь не одаряет,
Запретного - и дьявол не дает"

Цели умерли, надежды умерли, мотивы умерли, чувства умерли, душа умерла (гниет и болит, странно), разум еще не покинул, тело еще по-прежнему не хочет в черное ничто. Но поэзия - это сука, которой я предан до конца! Блокадный Ленинград пока в эфире и будет поливать поносом высшие сферы, "на блог не надеясь, а сам вопрошая".. подайте хто скока может, ахаха! Старик я - шамкаю, стою с ушанкою, мну. Подкинь монету, добрый молодец, Гению Русской Словестности.

Рокочешь мне зеленый черт тебя попутал, обзавидовал и обслюнявил каждую строчку. Подумай какого мне.. у меня лампа зеленая, как новобранец, и отчаянно дымит от завизди. Шоб ни читалось - все думаю - куле ж не я то написал, куле ж я не кулибин словесных изразцов, куле ж у меня все кулебяки вместо зразов вылепляются, куле ж у других кульки ширше (поперек ж*опы не пёрнешь, надо успокоиться и постараться сохранить хорошую мину при плохом сапёре!)? Универсальное средство от завизди - носить фигу не в кармане, а развешивать фиги на достоинства конкурентов, ибо когда они скрыты и не выпирают - живется легше.. А ежли ходить да рассматривать у кого длинее куль, чия изда уже - с ума можно посходить.. Как писал Миллер "Илона - одна из миллиона", очень издатая девушка, ну в смысле издаваемая.. тиражи у нее такие, что типографии в очередь встают за право совершить свои кириллические оттиски с нее. Чего там ходить далеко да около - вот:

"Илона - это просто воплощенная ман*да. Я знаю это, потому что она прислала нам несколько волосков с нее. Илона - дикая ослица, вынюхивающая наслаждения. На каждом холме она разыгрывала блудницу, а иногда и в телефонных будках и в клозетах. Она лежала в Лондоне на Тоттнем-роуд и, задрав юбку, дро*чила. В ход шло все - свечи, шутихи, дверные ручки. Во всей стране не было ни одного фаллоса, который подошел бы ей по размерам - ни одного. Мужчины влезали в нее целиком и сворачивались калачиком. Ей нужны были раздвижные фаллосы - не фаллосы, а само-взрывающиеся ракеты, кипящее масло с сургучом и креозотом. Она бы отрезала вам член и оставила его в себе навсегда, если б вы ей только позволили. Это была одна пиз*да из миллиона, эта Илона! Лабораторный экземпляр - и вряд ли на свете найдется лакмусовая бумага, с помощью которой можно было бы воспроизвести ее цвет"

***
"Мы сожжем все церкви в мире, здрасте, вот и мы -
И с землей сравняем тюрьмы ради красоты.
А для нас кастет один лишь веский аргумент,
А также из под ног с оттягом выбить табурет.

Сколь веревочка не вейся - все равно петля,
Сила в том что дама пик побьет и короля..
Наш отряд без всяких правил и без всяких прав,
Вдруг откуда ни возьмись, не пришей пи*зде рукав.

Мы толкать с трибун не будем пламенную речь..
Бани, парикмахерские, прачечные - сжечь,
Чтоб людей освободить от рабского труда:
Саботаж, папаха, плетка, пьяная братва.

Мимо нас свистели пули и ревел фугас,
И бродили сотнями старушки среди нас..
Потерял нагайку - отбери у них косу,
Размахнись, врагу поставь зарубку на носу"

***
Не знаю как ты, а я хороший человек. И требую чтобы на могилку мне веночки носили молодые гимназистки из флоксов и фиалок, роняя слезки о том, что "при жизни был непризнан, непонят, всеми отторгнут, даже святыми престолами и мерзкими земными клоаками - он был человек без отечества, без прошлого и будущего, без судьбы, без плана.. Но он нес все это внутри и говорил - посмотри, вот мои сокровища - люди же вокруг недобро ухмылялись и плевали ему в ладони. Он пытался найти свое место, но нигде не чувствовал себя на своем месте. Все, в чем он виновен - это то, что он хотел любить - чистой, неподдельной, вечной любовью, такой, которую мало кто понимает.. И он посмел, и любил именно так. А уж если ненавидел - то ненавидел последовательно, рьяно, люто, бешено".

Другие статьи в литературном дневнике:

• 31.01.2018. Поэтическое завещание
• 21.01.2018. Завьюжит душу колючей взвесью - найди Олесю