Она наполнила наши бокалы и начала:
- Что больше всего поражает вас здесь?
Немного подумав, я сказала:
- Но тут так много странного...
- А может быть, тот факт, что вы до сих пор не встретили ни одного
мужчины?
Я задумалась и вспомнила удивленный вопрос одной из мамаш: "А что
такое мужчина?"
- Безусловно. Но куда же они все подевались?
Она печально покачала головой:
- Их просто больше нет, дорогая. Они больше не существуют - вот и все.
Я в ужасе уставилась на нее. Выражение ее лица оставалось совершенно
серьезным и сочувствующим. На нем не было и следа притворства или обмана,
в то время как я пыталась осознать это сообщение.
Наконец, немного овладев собой, я воскликнула:
- Но это же невозможно! Где-нибудь должны были сохраниться хотя бы
единицы, иначе... иначе, как же вы умудряетесь, то есть... - Я запуталась
и сконфузилась.
- Конечно, вам это все кажется невероятным, Джейн, - можно я буду вас
так называть? - сказала она. - Но за всю свою долгую жизнь, а мне уже
скоро стукнет восемьдесят, мне не привелось видеть ни одного мужчины,
разве что на старых фотографиях и картинках... Пейте херес, дорогая, вам
будет легче все это выслушивать. Я отчасти понимаю, что вы сейчас
чувствуете. Ведь я изучала историю не только по книгам. Когда мне было лет
шестнадцать-семнадцать, я часто слушала рассказы моей бабушки. Ей было
тогда столько же лет, сколько мне сейчас, но она еще хорошо помнила
времена своей молодости. Я очень легко представляла себе места, о которых
она говорила, но они были частью настолько чуждого мне мира, что не трудно
было понять ее переживания. Когда же она вспоминала юношу, с которым была
когда-то обручена, по ее щекам лились слезы, не только из сожаления о нем,
но и обо всем прошлом мире, в котором она жила, когда была девушкой. Мне
было очень жаль бабушку, но понять ее по-настоящему я не могла. Теперь,
когда я прожила столько лет и начиталась всяких книг, я понимаю ее чувства
немного лучше... А вы, дорогая, - спросила она меня с некоторым
любопытством в голосе, - были ли вы обручены с кем-нибудь, или, может,
даже выходили замуж?
- Да, я была замужем, но только недолго.
Она задумалась на минуту, затем сказала:
- Должно быть, это очень странно - принадлежать кому-то...
- Принадлежать?! - воскликнула я с удивлением.
- Ну, быть у кого-то в подчинении, - сочувственно пояснила она.
Я смотрела на нее широко открытыми глазами.
- Но... но это ведь было совсем не так! - запротестовала я. - Это
было - не, как сказать... - но тут я замолчала, так как слезы уже
навертывались мне на глаза. Чтобы переменить разговор, я спросила:
- Но что же все-таки случилось со всеми мужчинами?
- Они вымерли. Заболели какой-то неизвестной болезнью, и никто не
смог их спасти. В течение года с небольшим не осталось почти ни одного.
- Но после этого все должно было рухнуть?
- Конечно. В основном, так оно и случилось. Было очень плохо.
Наступил голод. Больше всего пострадали промышленные районы. В более
отсталых местностях женщины кое-как справлялись с примитивным сельским
хозяйством, чтобы поддержать свое существование и существование своих
детей, но более крупные предприятия остановились полностью. Не стало
транспорта: кончился бензин; уголь не добывался. Хотя женщин на земле
всегда было больше, чем мужчин, они, в основном, были потребительницами и
покупательницами, поэтому положение было отчаянным, так как женщины почти
ничего не умели делать сами - ведь они всегда вели паразитический образ
жизни, как игрушки, принадлежавшие мужчинам.
Я попробовала протестовать, но Лаура отмахнулась от меня.
- Их нельзя в этом винить, - продолжала она, - ведь это явилось
результатом длительного процесса, начавшегося на юге Франции еще в
одиннадцатом веке. Романтизм родился как изящное и забавное
времяпрепровождение имущих, неработающих классов. Постепенно он проник во
все слои общества, но только в конце девятнадцатого века предприниматели
обнаружили его потенциальные коммерческие возможности, а в двадцатом их
стали, наконец, использовать.
В начале двадцатого века некоторые женщины начали вести полезный,
интересный, творческий образ жизни, но это не устраивало коммерсантов:
женщины были нужны им скорее как потребительницы, чем производительницы.
Тогда романтизм и взяли на вооружение - как средство борьбы с дальнейшим
прогрессом женской самостоятельности и как стимул расширенного
потребления.
Женщинам ни на минуту не давали забыть свой пол, в то время как
всяческие их попытки стать наравне с мужчинами пресекались. Кинуть клич
"Назад к плите!" было бы непопулярной мерой для промышленников и
торговцев, поэтому они придумали новый вид профессии под названием
"домашняя хозяйка". Кухню стали воспевать и всячески совершенствовать
дорогостоящим оборудованием; ее сделали предметом вожделения каждой
женщины, а путь к достижению этого "рая" лежал только через замужество.
Типографии печатали сотни тысяч еженедельных периодических изданий,
которые настойчиво фиксировали внимание женщин на необходимости продать
себя какому-нибудь мужчине, чтобы иметь материальную возможность
заполучить рекламируемый повсюду идеальный домашний очаг, на который
потом можно было бы продолжать тратить деньги.
Целые отрасли промышленности выработали навыки романтического подхода
к покупательницам, что нашло особо яркое отражение в рекламе. Все, что
только женщина могла бы купить, - от предметов одежды до автомобиля, было
окружено романтическим ореолом. Воздух был наполнен томными вздохами и
стонами. Женщины вопили перед микрофонами о своем желании "отдаться" и
"подчиниться", обожать и быть обожаемыми. Больше всех поддерживал эту
пропаганду кинематограф, убеждающий большинство зрителей (а это были
женщины) в том, что нет ничего желаннее на свете, чем слезы счастья на
лице женщины, пассивно лежащей в сильных объятиях романтического героя.
Давление на женскую психику было так велико, что большинство молодых
девушек проводило все свое время, мечтая о "романтике" и способах ее
достижения. Многие из них искренне верили, что принадлежать мужчине и быть
посаженной им в маленькую кирпичную коробочку, да еще вдобавок иметь
возможность покупать все, что предприниматели им навязывают, и есть высшее
счастье на земле...
- Но не так, не так это все было! - не выдержала я наконец. - Кое-что
из того, что вы рассказываете, существовало на самом деле, но далеко не
все. И выглядело это совсем иначе - уж я-то знаю, я там жила тогда!
Лаура укоризненно покачала головой.
- Трудно дать правильную оценку событию или явлению, когда находишься
слишком близко к нему. На расстоянии все выглядит правильнее. Теперь мы
можем сказать, что это была грубая, бессердечная эксплуатация
слабовольного большинства населения более сильным меньшинством. Некоторые
образованные и решительные женщины смогли ему противостоять, но дорогой
ценой, - за сопротивление всегда приходится платить, в данном случае
своими созидательными способностями...
- Я никогда еще не встречала такого искаженного представления о своем
мире, - наконец-то вставила я. - Оно мне напоминает картину, в которой все
вроде бы скопировано с натуры, но пропорции нарушены. Что же касается так
называемых "созидательных способностей" наших женщин, то, может быть,
семьи и были не столь велики, но женщины все равно продолжали рожать
детей, и население росло.
Старая дама задумчиво смотрела на меня.
- Вы, Джейн, безусловно, "мыслящее дитя" своего времени. Так почему
же вы думаете, что в рождении на свет детей есть что-то творческое?
Назвали ли бы вы растение "творческим" только потому, что оно производит
семена? Это чисто механический процесс и, как все механические процессы,
лучше всего осуществляется менее умными и развитыми. Вот вырастить
ребенка, воспитать его так, чтобы он стал личностью - это
подлинно созидательный, творческий процесс. Но, к сожалению, в тот
исторический период, о котором мы сейчас говорим, женщины были хорошо
подготовлены к воспитанию своих дочерей лишь с целью сделать их такими же
потребительницами, как и они сами.
- Но, - опять запротестовала я, - я ведь знаю все об этом
времени, это же было мое время. То, что вы говорите, представляет
собой совершенно искаженную картину тогдашней действительности.
Однако мои слова не произвели на Лауру ровно никакого впечатления, и
она продолжала в том же духе:
- Историческая перспектива всегда более точна. Но если то, что
случилось, все равно должно было случиться, время для этого выпало
наиболее подходящее, так как в середине двадцатого столетия много женщин
все еще предпочитали работать, а не сидеть дома. Наибольшее число
работающих женщин были медиками, а медицина оказалась наукой, знание
которой было жизненно необходимо для выживания.
Я не представительница этой профессии, поэтому не могу объяснить вам
шаги, которые были предприняты для этого. Единственное, что я могу
сказать, так это то, что научные исследования велись в направлении более
понятном вам, чем мне.
Всякий вид, включая homo sapiens обладает большой волей к выживанию,
и врачи учли это в своих изысканиях. Несмотря на голод, хаос и прочие
трудности, дети каким-то образом продолжали появляться на свет. Так и
должно было быть. Восстановление народного хозяйства могло подождать -
важнее было создать и вырастить новое поколение, которое бы занялось этим
делом и смогло бы потом пожинать плоды своих трудов. Итак, дети рождались:
девочки выживали, а мальчики умирали. Это было весьма неприятно, и поэтому
медики скоро сделали так, что на свет стали появляться только девочки. Как
мне рассказывали, в этом не было ничего сверхъестественного, ибо такие
явления наблюдаются в природе. Так самка саранчи может продолжать
производить саранчу женского пола без всякого участия самца, а тля
размножается аналогичным образом в течение восьми поколений. Поэтому было
бы глупо, если бы мы с нашими научными знаниями и исследовательскими
способностями оказались хуже саранчи или тли - не правда ли?
Она замолчала, ожидая моей реакции на свое объяснение. Может, она
думала, что я буду поражена или шокирована, - если так, то я явно
разочаровала ее, так как после расщепления атома ничто уже больше не
способно кого-либо удивить - все в природе возможно, другое дело, нужно
оно или нет.
- Ну, и чего же вы добились, в конце концов? - спросила я.
- Мы выжили, - ответила она просто.
- Физически, - согласилась я, - но какой ценой! Куда подевались
любовь, поэзия, искусство и простые человеческие радости, которыми
пришлось пожертвовать ради этого? Какой смысл в простом физическом
выживании?
- Я не задумывалась над смыслом, но стремление к выживанию
свойственно всем видам, и человек не представляет собой исключения. Я
абсолютно уверена в том, что в двадцатом веке смысл жизни был так же
неясен, как и сейчас. Что же касается всего остального, то почему вы
решили, что оно исчезло? Разве Сапфо не писала стихи? Ваша уверенность в
том, что духовная жизнь человека зависит от наличия двух полов, просто
удивляет меня - ведь довольно часто говорилось, что между полами всегда
существовал конфликт, не так ли?
- Но, как историк, изучавший мужчин, женщин и мотивацию их поведения,
вы должна были бы глубже понять, что именно я имею в виду, - сказала я.
- Вы в значительной степени продукт воспитания вашего времени,
дорогая, - сказала Лаура, - когда на всех уровнях, начиная от трудов
Фрейда и кончая самыми примитивными журналами для женщин, вам постоянно
твердили, что именно секс, облаченный в красивую одежду романтической
любви, движет миром. Но мир продолжает существовать и для других видов -
насекомых, рыб, птиц и животных, а что они знают о романтической любви,
даже во время непродолжительных брачных периодов? Вас просто дурачили. Все
производители, коммерсанты и их прислужники направляли ваши интересы и
стремления по каналам, которые были им удобны, выгодны и почти безвредны с
общественной точки зрения.
Я отрицательно покачала головой.
- Нет, не могу я поверить в это. Вы, конечно, кое-что знаете о моем
мире, но лишь поверхностно. Вы не понимаете его, и он не задевает вашу
душу... Но, предположим, вы правы, что же тогда действительно движет
миром?
- О, на такой вопрос очень легко ответить. Эта движущая сила -
власть. Она в нас заложена с пеленок и не пропадает до глубокой старости.
Она свойственна как мужчинам, так и женщинам. Она более основательна и
более желанна, чем секс!
После того как мужчины все вымерли от болезни, женщины впервые в
истории перестали быть эксплуатируемым классом. В отсутствии
правителей-мужчин, которые сбивали их с толку и отвлекали их внимание на
всякие пустяки, женщины, наконец, поняли, что женское начало и есть
подлинная власть. Самец лишь выполнял свое недолгое полезное
предназначение, оставаясь потом всю жизнь назойливым и дорогостоящим
паразитом.
Когда же женщины осознали собственную власть, медики первыми
захватили ее в свои руки. Через двадцать лет они уже управляли всем и
всеми. К ним присоединились немногочисленные женщины-инженеры,
архитекторы, юристы и администраторы, но жизнь и смерть людей были в руках
врачей. Будущее тоже зависело от них, и, по мере того как жизнь начала
постепенно возрождаться, они, вместе с представительницами других
профессий, превратились в правящий класс, называемый "докторатом".
Докторат держал всю власть в своих руках; он издавал законы, и он же
следил за их исполнением.
Конечно, существовала и оппозиция. Однако перевес сил был на стороне
медиков, так как всякая женщина, желавшая иметь ребенка, должна была
обратиться к ним. Они следили за тем, чтобы ей было обеспечено надлежащее
место в обществе, и постепенно в мире установился порядок.
Со временем оппозиция стала более организованной. Появилась партия,
которая утверждала, что болезнь, поразившая всех мужчин, больше не
представляет никакой опасности и следовало бы восстановить равновесие
полов. Членов этой партии стали называть "реакционерами", а сама партия
была объявлена вне закона - как ведущая преступную подрывную деятельность.
Это, однако, было лишь полумерой. Вскоре стало ясно, что борьба шла,
если можно так выразиться, лишь с симптомами болезни, а не с самим
заболеванием. Докторат вынужден был признать, что у него на руках
находится неуравновешенное общество, то есть общество, которое было
способно продолжать свое существование, но чья структура соответствовала
склонности женщин к иерархии и социальному неравенству. Поэтому, чтобы
власть была более стабильной, надо было найти новые формы, более
подходящие к обстоятельствам.
По натуре женщина - существо послушное - это особенно относится к
малообразованным и совсем необразованным женщинам. Большинство из них
наиболее счастливы при сохранении ортодоксальности. И каким бы странным
это ни показалось со стороны, трудность в управлении нашим обществом,
главным образом, состоит в установлении привычных ортодоксальных обычаев и
норм поведения. Совершенно очевидно, что система, претендующая на успех,
должна была учитывать эту и некоторые другие особенности женской натуры.
Нужна была такая система, при которой взаимодействие различных сил
сохраняло бы в обществе равновесие и уважение к властям. Но выработка всех
мелких деталей этой организации была делом непростым.
В течение ряда лет шло интенсивное изучение различных социальных форм
и порядков, однако каждый из них был отвергнут в силу того или иного
недостатка. Наконец, выбор пал на устройство общества, подсказанного
Библией - книгой, хотя еще и не запрещенной в то время, но вызывавшей
некоторое брожение умов. Это изречение звучит примерно так: "Ступай к
муравью, ленивец, посмотри на действия его, и будь мудрым"
Совет доктората решил, что эта идея, модифицированная соответствующим
образом, может отвечать необходимым требованиям организации общества. За
основу была принята система, состоящая из четырех классов, которые
подвергались постепенной дифференциации. В результате мы теперь имеем
докторат - правящий класс, пятьдесят процентов которого составляют медики.
Затем следуют мамаши, название тут говорит само за себя. Потом идет
прислуга, многочисленный класс, состоящий, в силу психологических причин,
из женщин маленького роста. Работницы, физически сильные и мускулистые
женщины, выполняют более тяжелую работу. Все три низших класса уважают
власть доктората. Оба трудящихся класса почитают мамаш. Прислуга считает
себя удачливее работниц, так как выполняет более легкую работу, а
работницы смотрят на малорослую прислугу с легким, полудоброжелательным
презрением.
Таким образом, как вы видите, дорогая, наконец-то было достигнуто
равновесие в обществе и, хотя не все еще окончательно отработано, нет
никаких сомнений в том, что положение улучшится.
Она продолжала подробно объяснять мне устройство их общества, а до
меня постепенно доходил весь его чудовищный смысл.
- Боже мой, муравьи! - наконец не выдержала я. - Так вы что, взяли за
образец муравьиную кучу?!
Лаура несколько удивилась, то ли моему тону, то ли тому, что я так
долго не воспринимала то, что она рассказывала.
- А почему бы и нет? - возразила она. - Ведь муравейник представляет
собой одну из самых древних социальных систем, созданных природой;
конечно, она нуждается в некоторой корректировке, но...
- Так вы говорите, что только мамаши могут иметь детей? - спросила я.
- Но почему же - члены доктората тоже могут, когда захотят, - сказала
она. - Совет доктората определяет норму для каждого класса. Врачи в
клинике осматривают каждую новорожденную и относят ее по физическим и
прочим показателям к тому или иному классу общества. После этого все
зависит от назначаемой детям диеты, гормонов и соответствующего
воспитания.
- Но, - возмущенно воскликнула я, - к чему все это? Какой в этом
смысл? Что за радость жить на свете при такой системе?
- Ну, а в чем вообще смысл жизни, скажите мне, пожалуйста?
- Мы же предназначены любить и быть любимыми и рожать детей от
любимого человека!
- Вот опять в вас заговорило ваше воспитание - воспевание и
идеализация примитивного анимализма. Вы все-таки признаете, что мы стоим
на более высокой ступени развития, чем животные?
- Конечно, но...
- Вот вы говорите о любви. А что вы знаете о любви матери и дочери,
когда между ними нет мужчины, возбуждающего ревность? Или о чистой любви
молодой девушки к своим младшим сестренкам?
- Нет, вы все-таки не понимаете, что такое любовь, исходящая из
самого сердца и пронизывающая все твое существо. Как эта любовь окрашивает
все, о чем ты думаешь, все, что ты делаешь, все, что ты слышишь и к чему
прикасаешься... Она может причинять ужасную боль, но она может и озарять,
как солнце, все твое существование... В глазах возлюбленного можно увидеть
отражение всей Вселенной... О, если бы вы только могли это понять и
почувствовать! Но, к сожалению, вам этого не дано... - О, Доналд, родной,
воскликнула я про себя, как мне объяснить этой женщине то, что совершенно
недоступно ее пониманию?
За моей тирадой последовала долгая пауза. Затем Лаура сказала:
- Конечно, в вашем обществе в вас выработали такую реакцию на
отношения между полами, но вы вряд ли можете ожидать от нас, чтобы мы
пожертвовали своей свободой и вновь вызвали к жизни своих угнетателей!
- Нет, вы, наверно, никогда ничего не поймете. Ведь это только глупые
мужчины и женщины постоянно воевали друг с другом. Большинство же были
счастливыми, любящими парами, из которых и формировалось общество.
Лаура иронически улыбнулась.
- Дорогая Джейн, - сказала она, - или вы действительно очень мало
информированы о состоянии дел в обществе в ваше время, или та глупость, о
которой вы упомянули, была довольно широко распространена. Как историк и
просто как женщина, я не нахожу достаточно оснований для восстановления
прежнего порядка вещей. Миновав стадию примитивного развития, мы теперь
вступили в цивилизованный век. В прошлом женщина, сосуд жизни, имела
несчастье зависеть от мужчины для продолжения рода. Теперь, слава Богу, с
этим покончено. Наш мир устраивает нас намного больше - всех нас, за
исключением реакционеров. Вы видели нашу прислугу - эти маленькие женщины
немного робки, но разве они выглядят грустными или угнетенными? Разве они
не щебечут весело друг с другом, словно птички? А работницы - те, которых
вы называете "амазонками", - разве они не выглядят сильными, здоровыми и
довольными?
- Но вы же лишаете их всех того, что принадлежит им по праву
рождения, - воскликнула я. - Женщина должна иметь возможность любить...
Лауре, видимо, надоело слушать, и она меня прервала:
- Вы повторяете мне все пропагандистские идеи вашего века. Та любовь,
о которой вы говорите, дорогая, существовала лишь в вашем маленьком,
защищенном мирке в силу утонченных и одновременно выгодных условностей;
вам едва ли когда-нибудь приходилось видеть ее другое лицо, неприкрашенное
романтикой. Вас лично никто никогда не покупал, не продавал как скотину;
вам никогда не приходилось отдаваться первому встречному за гроши только
для того, чтобы заработать себе на жизнь, вы никогда не были в числе тех
несчастных женщин, которых во все времена насиловали захватчики чужих
городов; вы никогда не кидались в огонь, чтобы избежать этого позора; вас
никто не заставлял бросаться на тело умершего мужа, чтобы быть
кремированной вместе с ним; вы не провели всю жизнь, как пленница в
гареме; вас не везли в вонючем трюме работорговцы; вы никогда не жили
только для того, чтобы услаждать вашего мужа и господина...
Такова оборотная сторона медали под названием "любовь". У нас этого
больше нет и не будет. Так что же, вы предлагаете вернуть мужчин для того,
чтобы снова так страдать от них?
- Но ведь со всем этим было давно покончено уже в мое время, - робко
возразила я, - мир уже и так становился лучше...
- Вы в этом уверены? А как насчет женщин в городах, захваченных
противником во время Второй мировой войны? Разве это не было варварством?
- Но нельзя же избавляться от зла, одновременно лишаясь и добра. Что
же тогда останется?
- Очень и очень многое. Мужчины были нужны только как средство
продолжения рода. Вся остальная их жизнедеятельность влекла за собой лишь
одно зло. Нам сейчас живется гораздо лучше без них.
- Так вы действительно уверены в том, что исправили то, что было
задумано Природой?
- Всякая цивилизация есть улучшение и исправление Природы. Разве вы
хотели бы жить в пещере и видеть, как ваши дети умирают во младенчестве?
- Однако есть некоторые фундаментальные истины... - начала было я, но
она остановила меня, дав понять, что должна помолчать немного.
За окном сгущались сумерки, и длинные тени деревьев стелились по
земле. В вечерней тишине я услыхала хор поющих женских голосов. Мы
подождали, пока они окончили свою песню.
- Восхитительно! - сказала старая дама. - Наверно, даже ангелы не
могут так чарующе петь... И какие у них счастливые голоса! Это все наши
дети - две мои внучки тоже там. Они действительно счастливы и имеют на то
все основания - ведь их счастье не зависит от прихоти какого-то мужчины.
Только прислушайтесь к ним!
Девушки затянули новую песню, и ее ласкающие звуки доносились к нам
через открытые окна. По моему лицу невольно потекли слезы.
- Почему вы плачете, Джейн? - спросила Лаура, когда песня подошла к
концу.
- Это, конечно, очень глупо с моей стороны, особенно если принять во
внимание, что я не верю в реальность всего окружающего. Но я оплакиваю
всех вас, как если бы ваш мир существовал на самом деле. Мне так жаль вас!
Ведь там, под деревьями, должны были бы сидеть, держась за руки,
влюбленные, но у вас нет влюбленных и никогда не будет... Вы когда-нибудь
читали такие строчки из одного стихотворения: "Как часто рождается цветок,
обреченный цвести в одиночестве и испускать свой аромат в знойной
безлюдной пустыне"? Неужели вы не чувствуете всю убогость и пустоту
созданного вами мира? Неужели вы действительно ничего не понимаете?! -
воскликнула я.
Мы продолжали еще некоторое время беседу в том же духе, пока не
наступил вечер и в других домах не зажглись огни, мерцавшие сквозь густую
листву деревьев. Все мои попытки убедить Лауру в несовершенстве созданного
женщинами мира, оказались тщетны. Ее главным аргументом против моих
доводов было мое, так называемое, "воспитание", которое якобы мешало мне
видеть все в истинном свете.
Наконец вошла маленькая горничная и сказала, что за мной приехали и я
могу уйти, когда мне будет удобно. Но я не спешила. У меня остался
невыясненным один важный вопрос, и я задала его Лауре:
- Как же все-таки все это случилось? Я имею в виду исчезновение
мужчин? - спросила я.
- Это была чистая случайность, дорогая. Проводились научные
исследования, которые неожиданно дали непредвиденные побочные результаты.
Эпизод книги Джон Уиндем "Избери путь ее.." (Перевод Бирмана)
(This is a man's world
This is a man's world
But it wouldn't be nothing
Nothing
Without a woman or a girl, no
You see,
Man made the car
To take us over the road
And man made the train
To carry the heavy load
And man made the electric light
To take us out of the dark
Man made the boat for the water
Just like Noah made the ark)
(Это мужской мир,
Но он совершенное ничто,
Ничто
Без женщины или девушки
Ты видишь
Мужчина создал машину,
Которая преодолевает расстояния,
И мужчина создал поезда
Перевозить тяжелые грузы,
И мужчина создал электрический свет,
Чтобы защитить нас от тьмы,
Мужчина создал корабль,
Прямо как Ной свой ковчег.
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.
