Михаил Анищенко-Шелехметский
СТИХИ КУРНОСОГО МАЛЬЧИКА
Детство. Тревога. Смиренье,
От головы и до пят.
В синих глазах у сирени
Светлые слезы стоят.
Бабушка – вечно больная,
Дедушка – с вечным враньем;
Папа, как глыба стальная,
Мама, как травка при нем.
Первые двойки в тетрадке,
Первой любви остриё…
Вырою ямку на грядке,
Тихо поплачу в нее.
Радуга выйдет впровиску,
Дождичек примется лить…
Выдернет мама редиску,
Даже не надо солить.
Стихи курносого мальчика
Мы не станем облаками,
Не устроим мятежа.
Между нашими домами
Плугом вспахана межа.
Как сапер стоит над миной,
Замираю на меже.
Мне тринадцать с половиной,
Ей одиннадцать уже.
Привезли ее с Канаров
Поселили во дворце,
Ей на стол несут омаров
Со слезами на лице.
У меня – отец в запое,
С понедельника не брит…
А она с Эдгаром Поэ
И с Коэльо говорит.
За окном скучает Юля,
Сторожа вокруг и псы.
И свистит в кармане дуля,
«Ничего, пацан, не ссы!»
«Жуй себе ржаную корку,
Думай думу у крыльца,
Как украсть свою мажорку
Из кощеева дворца!»
Маленькая смерть
1955 год
Я – уродец. Я хилый и слабый,
Я часами сижу у окна.
Там рождается снежная баба
Из какого-то давнего сна.
В золотой темноте, хотя стрелки
Только-только подходят к пяти,
Строят город, играют в горелки…
Я один на земле – взаперти.
На столе порошки и малина.
Я последний на свете дурак:
Воспаление легких, ангина…
Продуваемый ветром барак…
Слышу маму – от вздоха до вздоха.
Вот отец, словно ветер, вошёл…
Оттого, что мне больно и плохо,
Я не знаю, что жить хорошо.
До макушки в подушки укутан,
Меж растерянных рук и сердец
Я умру на четыре минуты,
Как расскажет соседям отец.
Я умру. И вернусь. И не вспомню
Черно-белое злое кино…
Но на утро горячей ладонью
Растоплю ледяное окно.
Растоплю. И присвистну: «Не слабо!
Крепостная сияет стена!»
А за лавочкой снежная баба,
Но как девочка – плачет она.
В ДОМИКЕ СТАРОМ
В домике старом, где мыши и кошки,
Там, где пылали мои петухи,
Как из матрешки, другие матрешки,
Сами собой возникали стихи.
Сами собой, словно капли из капель,
Но, при ущербной и полной луне,
Видел я вату, пинцеты и скальпель,
Видел, и думал, что это во сне.
Все выходило само и невольно,
В промысле темном, в тумане святом…
Как под наркозом, мне было не больно,
Страшная боль возникала потом.
МНЕ ПРИЛЕЧЬ БЫ...
Мне прилечь бы, пасмурная родина,
Под кустом растаять, как сугроб…
Чтобы снова белая смородина
Красной кровью капала на лоб.
Чтоб забыть всю злость и наущения,
Жажду мести, ставшую виной;
Чтобы белый ангел всепрощения,
Словно дождик, плакал надо мной.
Чтоб платить и ныне, и сторицею
За судьбу, сиявшую в глуши;
Чтобы гуси плыли вереницею
В небеса распахнутой души.
****
Когда есть такие стихи, можно преспокойно не писать свои. Но! Если не писать свои, если каждой строкой в них не умирать, и не
важно, каков результат, то и этих стихов – не поймёшь!
Другие статьи в литературном дневнике:
