Евгений Чепурных-Самара.

Татьяна Фермата: литературный дневник

Готовность нумер один.


Бородатый
родной человек,
пахнет клеем и стружками вечер.
- Что ты делаешь?
- Строю ковчег.
Приготовь наших коз и овечек.


Не забудь ни птенца, ни щенка,
принимать буду строго по списку.
И сними наконец с чердака
сумасшедшую кошку Алиску.


Эта кошка - такое зверье,
не проймешь ее бурным потоком.
Помнишь,
как мы искали ее
прошлый раз
перед самым потопом?


**


не грусти.


все вернется:
сосуды, анналы и хроники,
документы бесценные, подпись-печать.
от пропавших носков до исчезнувшей родинки -
все найдется, когда перестанешь искать.


все проявится:
прОклятых классиков томики,
уцененная утварь,
белье и былье.


и следы на воде,
и песчаные домики.


и рука на плече,
и ожог от нее


**


площадь Маяковского. житейское.


ах, всем подай чего попроще: любой стервозе нужен муж, любая сволочь любит борщик (а также рюмочку к нему). любой биндюжник ищет ласки и льет елей или бальзам. любая мышка строит глазки (тому биндюжнику иль вам). простого счастья всем охота, будь ты хоть умный, хоть тупой. и только лошадь дон Кихота довольна доном и собой. тернистой тропкою неточной, где шаг назад, а два вперед, она везет его по кочкам и скоро к Богу привезет. дон за людей умрет без стону, без вздохов-слез и на века. но слишком сложно верить дону (ведь мы не лошади пока). и дон для нас - как призрак вечный (закваска, видимо, не та) а верить в сердце человечье еще труднее, чем в Христа. и лишь Поэт (с талантом в паре), из всех нас, грешных, только он (весьма неверующий парень, страдалец, большевик, пижон) вдруг приземлившись к нам на площадь и сбросив грустно пару крыл, сказал, что он - немножко лошадь...
но застрелился
и забыл



Другие статьи в литературном дневнике: