Откуда текут ручьи, оставляя багряный след?
Откуда бегут соловьи, позабыв за спиной рассвет?
Оскольчатый тёмный лёд стынет в твоих глазах,
Мёрзлый янтарный мёд в ранних твоих словах.
Где-то живёт костёр, рядом гнездится страх.
Ты ближе, чем сто сестёр, и дальше, чем снег в горах.
Ты у меня - одна. Может быть, я пойму:
Ты от меня ушла дальше, чем за весну...
Помнишь, не так давно, листья раскрылись вдруг?
Ты для меня всё равно, что самый желанный друг.
Мечется тень в ногах - солнце не может уйти.
Я на свой риск и страх всё же скажу «прости».
Ты теперь знаешь: ответь, где курица, где яйцо...
Я - как ручной медведь, взявший чужое лицо
Хочешь, молчи, забудь, просто глаза закрой,
Слишком тяжёлый путь выбрали мы с тобой.
Я - никакой герой, я твой бездомный зверь,
Я твой ночной покой.… Вот и скажи теперь -
Откуда текут ручьи, оставляя багряный след?
Откуда бегут соловьи, позабыв за спиной рассвет?
***
Ты поднимаешь руку. Тишина - не более чем грим.
В лице Печали нет тени сна. Ты не берёшь в расчет глухую скуку.
Вдвоём с тобой нам трудно быть одним.
Я движим чувством. Ты - лишь пустотой. Я не ищу в тебе слепую радость.
Ты не берёшь того, что взять могла бы. Живая боль как приторная сладость.
Ты не моя. И, к счастью, я не твой.
Здесь книги, здесь икона, здесь душа. Фонтанчиком кровавым бьётся день
в тугую пустоту незрячих окон. Закрой глаза - вокруг сухая тень.
Застывши в раме, держит самка-мать уродца-мальчика, святого малыша.
Ты видишь две любви. Одна - возня. Другая - обездвиженная благость.
И обе - предназначены для дня. И обе - зачинаются в крови.
И обе - одинаково нам в тягость.
Ты знаешь игры. Это - Тишина. И Скука. И Печаль. И Гнев. И Боль.
Играть в них можно враз по одному. Пред нами - не стеклянная стена.
Я научу тебя, ты только лишь позволь.
Крупицы мрамора на слякоти земли как капли слёз в развалинах сомнений.
Ты ищешь след, а видишь колеи. В руках Тоски твои святые сны,
в руках ненужных пришлых поколений.
Сны девочки - не повод женских грёз. Ты - лапка кролика. Я - пояс чистоты.
Мы лишены налёта ожиданья. Часы явились миру наготы -
семь радужных написанных полос - преграды на дороге Расставанья.
***
Птицы летели стаями,
стаями летели на север,
там, говорили они, теплее...
...Вы постарели, дети...
-Папа, да неужели?
Папа, ты знал, что до Бога не близко,
но цедил сквозь зубы молитв слова;
Бог вымыл руки в чужом апреле -
родился я...
А мамы не было, тогда уже не было,
и в мутный день распускались гортензии...
Часы на стенах о чем-то грезили ,
и в доме не было даже хлеба,
но снега, снега-то было вдосталь -
легкого, красного, светлого снега.
А птицы летели стаями,
стаями летели на север,
там, говорили они, теплее...
...Вы постарели дети
-Папа, да неужели?
А птицы летели на север...
В доме окна подсвечены мягко и вяло,
и день нам казался нескончаемо длинным...
Мы молча закутались в рвань одеяла
под небом старинным...
И снега по-прежнему было вдоволь -
легкого, красного, влажного снега.
птицы летели стаями,
стаями летели на север,
там, говорили они, теплее...
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.
