Старинная история

Элла Берман: литературный дневник

Давным-давно, на Украине,
За Днепр-рекой,
Жил Никодим, Тараса сыне,
Казак лихой.


Он прежде был простой селянин,
Но как-то раз
Был шляхтич им изрядно ранен
Не в бровь, а в глаз.


И чтобы голову напрасно
Не сняли с плеч,
То Никодим сбежал к черкасам,
В низовье, в Сечь.


И с коллективом этим мрачным
Добыть вещей
Ходил с Петром он Сагайдачным
На москалей.


Он с войском доходил до Днестра,
И Крым громил,
Вдруг из казачьего реестра
Он списан был.


Тогда с ватагой знаменитой,
Забыв про страх,
Он бил жидов и посполитых,
Возьми их прах.


Раз неудачной вышла драка
И Никодим
Был ляхами посажен на кол,
В пример другим.


Весь день страдал он нестерпимо
И умер в ночь,
Остались после Никодима
Жена и дочь.


Шли годы. Дочь его на диво
Так расцвела,
Увидишь раз – помрешь счастливый,
И все дела.


Она красой своею знойной
Манила взгляд,
Как светлый образ на иконе,
Как райский сад.


На имя Ганны откликалась
Дочь казака,
Еще мужская не касалась
Ее рука.


А под селом, где вместе с Ганной
Жила вдова,
Текла река к морям туманным
И островам.


Однажды друг суровый Марса,
Простыв во мгле,
Князь Вишневецкий задержался
У них в селе.


А с ним была такая свита,
Что просто жесть!
Казалось цвет всей Посполитой
Собрался здесь.


И рыцарство усы крутило,
Ворча: Пся крев!
Коней, красуясь, горячило,
Завидя дев.


Один из них коня то кружит,
То на дыбах.
Коронных войск был подхорунжий
Красавец лях.


А Ганна шла в то время к дому,
Кричит: Держись!
Она поляку удалому:
- Поберегись!


Тот к ней летит, конем балуя,
Уздой звеня:
- Красавица, без поцелуя
Паду с коня!


Вид пана прямо молодецкий-
Палаш при нем,
И шестопер, пистоль турецкий
За кушаком.


В глаза взглянула, все поплыло,
И грянул гром.
Как будто синим опалило
Ее огнем.


Ведь знало небо, знала речка -
Нет глаз синей!
Пропало Ганнино сердечко
От тех очей.


И пан сам в камень обратился
До самых шпор,
Когда в глубокий погрузился
Он Ганны взор.


В огне любовных исступлений,
Как юный паж,
Упал пред Ганной на колени
Воитель наш.


Ей говорит: Нет силы боле,
Я узник твой!
Пусть я и шляхтич, и католик,
Будь мне женой.


У Ганны голова в тумане,
Дрожит как лист,
- Я вижу, - отвечает, - пане,
Ты сердцем чист.


Тебя супругом звать желаю,
Мой господин,
Пусть ксендз нас князя обвенчает,
Ведь бог един!


Нарви скорей в лугу ромашек,
Венок сплети,
В благословенье мати нашей
Еще идти.


И пан ромашки собирает,
Венок плетет,
Она себя венком венчает
И в дом ведет.


Но что-то странное случилось,
Лишь пан вошел,
Вскричавши: Ах! - мать повалилась
Без чувств на пол.


Метнулась к ней с испугом Ганна,
О, Святый крест!
Но мать пришла в себя и в пана
Вдруг ткнула перст.


И говорит она сурово:
- Я помню, вел
Он твоего отца родного
Садить на кол.


А пан растерянно ответил:
- Я разве знал?
Творил я многое на свете,
Я ж воевал.


С бунтовщиками расправляться
Пришлось не раз.
Куда жолнеру-то деваться,
Когда приказ?


Но мать ему сказала гордо:
- Изыди, кат!
Ты демон есть с собачьей мордой,
Ты смерть и ад.


Тебя я видеть не желаю,
Ступай же прочь!
Тебя вовеки проклинают
Жена и дочь!


-А, ведьма! - потемнел он взором, -
Настал твой срок!
Ударил рыцарь шестопером
Вдову в висок.


Она без крика повалилась,
И гнев остыл,
И понял он, что здесь случилось,
Как зверь завыл.


Душой страдая не по-детски,
Вдруг видит он
В руках любимой ствол турецкий!
Иль это сон?


Смотрел хорунжий изумленно
В ствола зрачок,
Как Ганна юная со стоном
Взвела курок.


Стреляй, - шепнул он, - в жизни новой
С нас смоет кровь.
И ангел мне вернет свинцовый
Твою любовь.


Рыдая девушка кивнула:
- Всё против нас.
И пистолет отправил пулю
Меж синих глаз.


На выстрел люди прибежали,
Палят к беде!
Два тела мертвых увидали…
А Ганна где?


Куда с тех пор исчезла Ганна?
Никто не знал,
Лишь плыл венок к морям туманным,
Но он молчал.



© Copyright: Евгений Анисимов 4, 2019
Свидетельство о публикации №119112506867
https://stihi.ru/2019/11/25/6867



Другие статьи в литературном дневнике: