... Утро началось с крепкого чёрного кофе... Привычным жестом он снял с крючка старую медную турку, почти чёрную от копоти, насыпал в неё две с горкой чайные ложки свежемолотого кофе, залил ледяной колодезной водой и поставил на огонь. Ой, соль забыл, спохватился он и бросил в уже назревающую кофейную шапку щепотку соли.
Затем он спешно удалился в гостиную, скрипнул старым сервантом и вновь появился на пороге кухни с двумя тончайшими фарфоровыми чашками, такими необычайно хрупкими и белоснежными, что старенькая турка казалась недостойной подобного совершенства.
Но это только на первый взгляд. Стоило ему дождаться второго поднятия пенки и ловко плеснуть в утончённое белоснежие густую убегающую crema, как мир задышал, чашки встрепенулись, их окутанные долгим сервантным сном сердца быстро забились, извилистые лепестки их краешков заиграли волнами утреннего прибоя в бликах едва распустившегося платана за окном...
Запах утреннего кофе... он подобен первому весеннему цветку, пробивающемуся сквозь прошлогоднюю ветошь: раскрывается невероятными красками, заполняя собой весь мир... и долго потом играет на губах терпким послевкусием, похожим на сладкий, до дрожи пробирающий поцелуй, после которого хочется вскочить и бежать... любить весь мир...
... Он осторожно отворил дверь спальни и поставил на прикроватную тумбу маленький круглый поднос, от которого к потолку устремлялись две игривые струйки пара. Простыня тут же зашевелилась и откуда-то из Зазеркалья раздался томный, едва различимый вздох блаженства...
... Первой показалась рука, точнее пальцы... Они осторожно выглянули из-под простыни и заскользили, шурша... Казалось, их путешествие длилось вечность: они то замирали, то пятились, то возобновляли путь...
Так продолжалось до тех пор, пока край мира не был достигнут... Стремительным движением пальчики цепко ухватили изящную фарфоровую ручку и одна из чашек взмыла ввысь, устремившись к губам... которые с новым вздохом блаженства промычали что-то неразборчивое и жадно, но осторожно, прикоснулись к краешку волнистого горизонта, пригубив самую малость... ровно столько, чтобы придать сил ногам...
И тут же пальцы ног зашевелилась и заскользили по простыне... в поисках твёрдой поверхности, пока, наконец, не оказались на полу... И всё тело одним рывком устремилось им вслед... А за ним и чашка совершила свой невообразимый пируэт, не проронив при этом ни капли...
Горячая, сонная, смущённо кутаясь в простыню, ловко прихваченную следом, она сидела на полу, облокотившись спиной на край кровати и разглядывала себя в зеркало.
Взъерошенные волосы закрывали пол лица, сонные глаза тоже были полуприкрыты... Рот, напротив, чуть распахнут... в ожидании каждого нового глотка... крохотного...размером с каплю... Как же долго и томительно она его цедила...
Солнце, тем временем, взбиралось всё выше. Незаметно крадучись меж юных, вопиюще ярких листьев, оно пробиралось в окно и устремлялось прямиком к ней. Целовало спутанные волосы, обнажённые плечи, задевая их самым краешком луча, отчего контур её светился точь-в-точь, как эти листья за окном. И вся она казалась какой-то нереальной, полупрозрачной, испещрённой мечтами, текущими по множеству её прожилок...
Солнце выглядывало из-за её плеча, норовило упасть прямо в чашку, чтобы, смешавшись с кофе, проникнуть вглубь неё, вкусить её изнутри... растворившись, растечься по её венам, заглянуть в её мозг, чтобы хотя бы на мгновение ощутить ту эйфорию, ведомую лишь ей одной....
Оказаться в её голове... Стать ей...
Мечтательное солнце и понятия не имело, что в этот самый миг больше всего на свете она хотела стать им, Солнцем. Целовать мир, любить, дарить своё тепло...
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.
