Стихи Николая Зиновьева
Стихи Николая Александровича Зиновьева. Три в одном: лёгкий слог, простая рифма и глубина мысли. Строки, доступные для понимания каждого.
* * *
В степи, покрытой пылью бренной,
Сидел и плакал человек.
А мимо шел Творец Вселенной.
Остановившись, он изрек:
«Я друг униженных и бедных,
Я всех убогих берегу,
Я знаю много слов заветных.
Я есмь твой Бог. Я все могу.
Меня печалит вид твой грустный,
Какой бедою ты тесним?»
И человек сказал: «Я - русский»,
И Бог заплакал вместе с ним.
* * *
Меня учили: «Люди - братья,
И ты им верь всегда, везде.»
Я вскинул руки для объятья
И оказался на кресте.
Но я с тех пор об этом «чуде»
Стараюсь все-таки забыть.
Ведь как ни злы, ни лживы люди,
Мне больше некого любить.
* * *
Не потому, что вдруг напился,
Но снова я не узнаю, -
Кто это горько так склонился
У входа в хижину мою?
Да это ж Родина! От пыли
Седая, в струпьях и с клюкой...
Да если б мы ее любили,
Могла бы стать она такой?!.
* * *
«О, Русь моя! Жена моя!»
А.Блок
Я не скажу тебе: «Жена».
Я говорю: «мне лик твой жуток,
Страна Рублева, Шукшина
И восьмилетних проституток.
Стакан прирос к твоей руке,
И лучшим чувствам нет работы».
И гаснет с эхом вдалеке
Вопрос:
«Россия, кто ты?! Кто ты?..»
НА ЧЕРДАКЕ
Я дверь, как печальную книгу открою.
Здесь время уже никуда не спешит.
И сумрак не тает, он будто иглою,
Лучом из оконца к стропилам пришит.
Вот старая прялка в седой паутине,
Как серая птица. Попавшая в сеть.
Вот птицы, которым не петь, на картине,
Которой уже никогда не висеть.
Вот тихо коробится жесть керогаза,
Стреляя чешуйками краски, а то
Блестит в полумраке булавкой от сглаза
Покойного деда пальто...
ЛЕГЕНДА
А свои голубые глаза
Потерял я в двенадцатом веке,
При внезапном степняцком набеге
Они с кровью скатились с лица.
И тогда, чтоб за гибель семьи
Печенег не ушел от ответа,
Я их поднял с горелой земли
И с тех пор они черного цвета.
* * *
Не понимаю, что творится.
Во имя благостных идей
Ложь торжествует, блуд ярится...
Махнуть рукой, как говорится?
Но как же мне потом креститься
Рукой, махнувшей на людей?...
* * *
Эх, подкачу-ка я штанины,
Несите ноги, вы вольны,
Куда хотите, гражданина
Несуществующей страны...
Ну что же, нет страны, и ладно.
Выходит кончилось кино.
Зато пока еще прохладно
В бутылке терпкое вино.
А если я при всем при этом,
При всем при этом, да при том
Не стану даже и поэтом,
То точно сделаюсь шутом.
Я бубенцами стану звякать,
Глотну вина и брошусь в пляс,
Чтоб ненароком не заплакать.
Навзрыд...
Беззвучно...
Как сейчас.
* * *
Кружил февраль по косогорам,
Поземка пряталась в стерне,
Когда одним сплошным укором
Вся жизнь моя предстала мне.
Кого я спас? Кого приветил?
Кому был дорог мой ночлег?
Ответа не было. Лишь ветер
Бросал в лицо колючий снег.
ЛАСТОЧКИ
Живут без отчества, без имени,
Но по приказу не поют,
Не мечут бисер перед свиньями,
И на чужбине гнезд не вьют.
* * *
«Я не такой, как все» - твержу
Я то отчетливей, то глуше.
Я и пред Господом скажу:
«Я не такой, как все. Я - хуже».
* * *
Мы не властны в своих сновиденьях,
Так же, как и в судьбе не вольны.
В снах гуляет душа по владеньям
То Создателя, то - сатаны.
То проснешься, как в детстве, бывало:
Так легко, хоть ходи по воде -
Сразу ясно становится, где
Этой ночью душа побывала.
А бывает, проснешься и надо
Все невольные помнить грехи.
Глянешь в зеркало: Дантова ада
Под глазами темнеют круги.
ЕЩЕ РАЗ О СЕБЕ
Есть уголки в людской душе,
Куда заглядывать не надо.
Там среди мрака угли ада
Рассыпаны цветным драже;
Там меркнет Божия лампада,
Там чутко дремлет Вельзевул,
Туда заглядывать не надо.
И горе тем, кто заглянул!
* * *
Не сатана ли сам уже
В стране бесчинствует, неистов?
Но тем достойнее душе
В такой грязи остаться чистой.
Держись, родимая, держись.
И не спеши расстаться с телом.
Крепись, душа! В России жизнь
Всегда была не легким делом.
ДЕНЬ ПОБЕДЫ
Воспетый и в стихах, и в пьесах,
Он, как отец к своим сынам,
Уже полвека на протезах, -
Что ни весна, - приходит к нам.
Он и страшнее, и прекрасней
Всех отмечаемых годин.
Один такой в России праздник.
И слава Богу, что один.
МОЛИТВА
Как ни темна, как ни трудна
Жизнь россиян, как ни убога,
К Творцу есть просьба лишь одна,
Лишь об одном прошу я Бога:
Не дай такого, Боже мой,
Чтоб наша Русь, ругаясь матом,
Пошла по миру не с сумой,
А с самым лучшим автоматом...
* * *
Снова я безрадостные думы
Облачаю в грустные слова.
Может, я один такой угрюмый?
Может, я грущу напрасно, а?
Может я в упор не вижу счастья,
Тычусь мимо, как слепой щенок?
Может, и о Родине так часто
Я грущу напрасно?..
Дай то Бог.
* * *
Минуты свободные редки...
А надо минут пятьдесят
Идти до кургана, где предки
Сухою травой шелестят,
Где сойка птенцов своих кормит,
Где крест, так похожий на «плюс»,
Опять ненароком напомнит,
Куда я всю жизнь тороплюсь.
* * *
Я слишком долго собирался
Поговорить с тобою, брат.
И вот, собравшись, растерялся
И начинаю невпопад:
О выпавшем дожде кислотном,
О пестицидах в молоке,
О нищем и почти бесплотном
Пенсионере-старике,
О белом лебеде в мазуте,
О снах, о бесах во плоти,
О жизни суетной, до сути
Которой хочется дойти,
О страшных буднях в Карабахе,
Об искуплении греха,
О войнах, СПИДе и о страхе
За всех, кто жив еще пока...
САМОРОДОК
Самородок! Самородок!
Налетела пресса.
Вмиг от лысин и бородок
В хате стало тесно.
Оператор с львиной гривой
Сматывает пленки...
И с улыбкою счастливой
Мать стоит в сторонке.
* * *
Не рви цветочков синеньких
В заречной стороне.
Убийцы и насильники
Гуляют по стране;
Лицо испишут лезвием,
А тело кинут в пруд...
Иди от нас, Поэзия.
Тебя не знают тут.
* * *
Что я тебя все грустью раню?
И помыкаю, как рабой?
Давай, душа, растопим баню
И всласть попаримся с тобой.
А после сходим к деду Ване,
Пусть он развеет нашу грусть.
Игрой на стареньком баяне,
Пускай порадуется Русь.
Услышав чистое, родное,
Узнав знакомые черты,
Как будто платье выходное,
Моя душа, наденешь ты.
* * *
Парк. Осень. Клены. Желтизна.
И дно фонтана в паутине.
И облака, как на картине,
Стоят недвижимо. И сине
С небес нисходит тишина.
Охапку листьев соберу,
Склоняясь в поясных поклонах
Неутомимому Тому,
Кто вновь их вырежет на кленах.
* * *
Бывают дни, дарованные свыше,
Когда на все гримасы суеты
Глядишь с пренебреженьем, - так на крыши,
Должно быть, птицы смотрят с высоты.
В подхваченные ветром занавески
Небесная сквозит голубизна,
И все вокруг в каком-то влажном блеске,
Как будто в детстве, после сна...
* * *
У нас на хуторе, в Европе,
Пока ни стычек, ни боёв.
Лишь кошка прячется в укропе,
Подстерегая воробьёв.
И жизнь, и смерть походкой тихой
Идут, - тьфу, тьфу, не сглазить чтоб.
И дед Антип с усмешкой дикой
Себе сколачивает гроб.
И говорит, что нет надёжи
Ни на кого - все пьют в семье,
И что крещённому негоже
Потом, как псу, лежать в земле.
РЕБЕНОК
Я завидую этому крохе, -
Моя зависть, как солнце, бела.
Прямо в пыль посредине дороги
Он уселся в чем мать родила.
Он в пыли беззаботно счастливый,
До чего ж хорошо одному.
Ах, мое беспортошное диво!..
Дай же, Господи, мира ему.
Другие статьи в литературном дневнике:
