Разговоры с Любимовым

Из блога журналиста Александра Минкина:
(И диалоги, и эти комментарии — всё написано в 1989-м.)

— Ваш театр не в лучшей форме, вы сами говорите.

— А кто в лучшей? Я не вижу. Лубянка разве что. Надо Таганку сделать подведомственной Лубянке.

— Шутки.

— Какие шутки? Я же служил в ансамбле у Берии. Там была дисциплина, строгость. Видите надпись? (Стены кабинета Ю.П. исписаны автографами знаменитостей и друзей. Среди прочего: «Юра! Не зря мы с тобой 8 лет плясали в органах. Юткевич».)

— Плясали?

— Там Шостакович плясал, Мессерер, Рубен Симонов, Охлопков; ставили программы; преподавал Тарханов, приходил Немирович-Данченко. Берия всех объединил.

— Так вы — питомец бериевского гнезда?

— Конечно. Он меня и приучил к скромности, тихости.

— Он тихо разговаривал?

— Громко. Громко-громко. Он вошел, мальчики вмиг все двери закрыли, пауза была зловещая. Быстро сел, не снимая кепки, весь в кашне, воротник поднят, мальчики тоже с поднятыми воротниками, руки в карманах, видно, там пистолеты. Сел: «Начинайтэ». Всё закружилось, завертелось. 45 минут вертелось. Он: «В Крэмыл паэдыт «Пэсна а важдэ», потом паэдыт вот эта «шари-вари-Берия» — обо мнэ, потом вот эта танц, где девки хорошо очень кружат юбки, — всэ ляжки видно. Всо!». Ждали его ценных указаний. Путей развития ансамблевых искусств. Шостакович, Юткевич, Тарханов, Эрдман — все ждали с трепетом. Но он не пожелал дать указаний и исчез. Это он выбирал программу для показа в Кремле Сталину.

— А Шостакович-то что там делал?

— Песенки писал и с пустым бидоном ходил. У него дети были, а жрать нечего, как всегда. И мы уговаривали нашего идейного руководителя — не Берию, конечно, а начальника ансамбля — скромному Шостаковичу, который ходит третий день с пустым бидоном: нельзя ли со склада ему повидла положить. Уже война шла вовсю. В армии я послужил, повоевал. Медалей у меня много — я швейцаром могу работать. (В первой половине прошлого века считалось престижным и необходимым, чтобы у входа в «Метрополь», «Националь», «Савой» (в роскошные места) стоял швейцар, увешанный медалями и орденами, георгиевский кавалер. — А.М.) …Я в Ленинграде сидел в блокаде, насилу ноги унес через Ладогу с несчастными ополченцами, которые почти все погибли. Вошел в Москву как раз 16 октября, когда тут жгли все документы, и шел черный снег, и все бежали из Москвы, и метро было минировано…

Полностью блог можно прочитать на сайте радио "Эхо Москвы" - http://echo.msk.ru/blog/minkin/1417896-echo/

Другие статьи в литературном дневнике:

• 24.10.2014. Журналист Николай Сванидзе
• 14.10.2014. Разговоры с Любимовым
• 09.10.2014. Писатель Виктор Ерофеев
• 03.10.2014. Политолог Станислав Белковский