Сначала он дарит тебе цветы, конфеты и прочие глупости,
водит в кино на последний сеанс и помнит кличку любимой кошки.
И восхищается всем в тебе, вплоть до запущенной близорукости,
а ты считаешь, что вертишь им и держишь весь мир в ладошке.
Но в этом сценарии роли нет, в которой ты — королева,
так что корона в обмен на кольцо и мелочные придирки.
И помни — "жена Цезаря должна быть вне...", пока он ходит налево,
запечатывая выход в мир заклятием "киндер, кюхе, кирхе".
Да, ты можешь писать закаты, читать Платона, а можешь — Сартра,
водить ваших общих детей в музеи и слушать Баха,
но лишь он решает, как тебе одеваться, и каким будет ваше завтра,
гарантируя твёрдо, что смотрит в него без страха.
И ты ощущаешь себя не человеком, а его полезным придатком,
и в тебе бунтуют слова, но ведь ты всегда идеальна.
Да, возможно, ты вытянешь роль, удержавшись на пьедестале шатком —
ведь ты во многом одарена, и это порой почти гениально.
Но, как ни беги от себя, бумерангом вернётся вопрос
и в один непрекрасный день непременно тюкнет в затылок.
Для чего? И ещё раза три — а потом система пойдёт вразнос,
разлетаясь веером слов и кипенно-белых простынок.
И тогда ты узнаешь, что небожитель умеет плакать
и становится белее мела, теряя нити контроля,
и в нём, под трёхслойной бронёй, прячется беззащитная мякоть,
но он пойдёт до конца — раб навязанной гендерной роли.
Да, весь мир, безусловно, театр — полагаю, марионеток,
но я могу рассуждать о нём, поскольку почти оборвала нити
и скоро уйду ещё дальше, унося для памяти слепок
того дня, где внезапно прозрел развенчанный небожитель...
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.
