Когда решишь, что хуже, чем любовь,
отброшенная в сторону, не будет,
приходит смерть и говорит: "Любой
никем не защищён".
Чужие люди
бегут куда-то, ну, а ты стоишь
на зыбком пятачке вчерашних смыслов
и смотришь, как февраль с белёных крыш
берёт в прицел.
Летят слова и числа,
и день за днём, за годом год ползёшь,
цепляясь где за землю, где – за воздух,
иголками в себя живущий ёж,
но иногда – ничейный свет и звёзды.
Когда решишь, что – всё, уже прошло,
ты входишь в жизнь, рожаешь дочь и сына,
поёшь им колыбельные. Жерло
безумия влечёт неумолимо,
но ты, в пути из сна в густую тьму,
идёшь на ощупь, веря только слову
и радуясь забредшему письму
надежды, не положенной в основу.
Когда решишь, что дальше хода нет,
все тупики изучены и норы,
в конце тоннеля вдруг приходит свет,
толкает в спину яростным и скорым.
Открыв глаза, ты падаешь/летишь,
глагол берёт в прицел.
Твоих кострищ
вполне достанет на большую пустошь,
но ты растишь, опять его растишь –
живое неприкаянное чувство.
Не понято. Не принято. Пустяк.
Ты выжила – давно, ты знаешь цену.
Сама себе судья и Авиценна,
в чужих словах уже не ищешь знак.
Когда решишь, что вызрела настолько,
чтоб разглядеть в любом стогу иголку,
и плевелы от зёрен отделить,
и всякому тесею выдать нить,
быть лабиринтом или просто быть,
не ждать, когда от счастья приподнимет, –
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.
