Российско-американская совместная
контреволюция 4 октября 1993 года
В ЭТОЙ СТАТЬЕ КАЖДОЕ СЛОВО БЬЕТ ТОКОМ. ВСЁ ПРАВДА
Итак, напомним: к осени 1993 г. главный законодательный орган РФ, Верховный Совет (парламент) в сопротивлении грабительской приватизации вплотную подошел к рассмотрению вопиющих преступных махинаций ельцинской команды "реформаторов".
Все больше депутатов примыкало к оппозиции, и на предстоявшем в ноябре 1993 г. Х Съезде народных депутатов, учитывая катастрофические результаты "реформ", была неизбежна отставка правительства и самого президента РФ Ельцина;
готовилась также денонсация незаконных Беловежских соглашений о расчленении нашей страны - СССР, так как только Съезд или референдум, а не Верховный Совет, могли в декабре 1991 г. ликвидировать СССР
Ельцинской команде, спасая себя, не оставалось ничего иного, как перейти в упреждающую контратаку в виде государственного переворота, который и был совершен в сентябре–октябре 1993 г. и после которого ни один из генпрокуроров к оглашенным в Верховном Совете фактам коррупции высших лиц государства не возвращался; все они сохранили свои незаконные состояния и место у власти.
Переворот был начат Ельциным, после консультации с западными лидерами, 21 сентября 1993 антиконституционным указом № 1400 "об отмене конституции и роспуске Верховного Совета"
Началась война указов президента и парламента, отменявших решения друг друга.
Далее жесть: http://lidiya-nic.livejournal.com/8296406.html
Здесь отдельно для КОЙ-КОГО хочется вынести из статьи слова отъявленных упырей, парочка из которых уже в аду, а другие на подступе:
Борис Немцов:«Давите, давите их,Виктор Степанович,времени нет!»
Григорий Явлинский ("Яблоко"), требовал
«проявить максимальную жестокость к фашиствующим боевикам», то есть к защитникам Конституции.
В январе 1994 года журнал «Огонек» (№2-3, стр. 26-27) опубликовал статью
Валерии Новодворской "На той единственной гражданской".
Здесь очень кстати хотя бы частично ее процитировать (курсив наш. – Ред. "РИ"):
«Мне наплевать на общественные приличия.
Рискуя прослыть сыроядцами, мы будем отмечать, пока живы, этот день – 5 октября, день, когда мы выиграли второй раунд нашей единственной гражданской. И "Белый дом" для нас навеки – боевой трофей.
9 мая – история дедов и отцов. Чужая история.
После 4 октября мы, полноправные участники нашей единственной гражданской, мы, сумевшие убить и не жалеющие об этом, – желанные гости на следующем Балу королей у Сатаны.
Утром 4 октября залпы танковых орудий разрывали лазурную тишину, и мы ловили каждый звук с наслаждением.
Если бы ночью нам, демократам и гуманистам, дали танки, хотя бы самые завалящие, и какие-нибудь уцененные самолеты, и прочие ширли-мырли типа пулеметов, гранатометов и автоматов, никто не поколебался бы: "Белый дом" не дожил бы до утра, и от него остались бы одни развалины.
Я желала тем, кто собрался в "Белом доме", одного – смерти.
Я жалела и жалею только о том, что кто-то из "Белого дома" ушел живым. Чтобы справиться с ними, нам понадобятся пули. Нас бы не остановила и большая кровь
Я вполне готова к тому, что придется избавляться от каждого пятого.
А про наши белые одежды мы всегда сможем сказать, что сдали их в стирку. Свежая кровь отстирывается хорошо.
Сколько бы их ни было, они погибли от нашей руки. Оказалось также, что я могу убить и потом спокойно спать и есть.
Мы уже ничего не имеем против штыков власти, ограждавших нас от ярости тех самых 20 % (которых надо убить: каждого пятого русского. – В.Х.).
Мы хотим, чтобы митинги наших врагов разгонялись мощными водометами.
Мы вырвали у них страну.
Ну а пока мы получаем всё, о чем условились то ли с Воландом, то ли с Мефистофелем, то ли с Ельциным».
«Бить в центр с размаху, желательно в зубы и желательно ногой» –
этими словами выразил необходимость переворота тогдашний начальник прихватизации А. Чубайс).
Другие статьи в литературном дневнике:
