Земфира-2016Так бывает – проходит две недели с концерта, и ты понимаешь, что это был лучший концерт в твоей жизни. Лонгрид, хейтерам Земфиры строго не рекомендуется. «Еще одна категория абсолютно восторженных зрителей - те, кто любит Земфиру тихо, дома, зато давно и на всю жизнь», - написал великий Барабанов в великом Ъ. Уважаемый г-н Барабанов, вы очень точно нас выделили, но совсем неточно охарактеризовали. Да, «тихо, дома и на всю жизнь», потому что Земфира – это не про акустику и «Олимпийский» вовсе, это личное дело каждого в плотно запертой комнате. Но «абсолютно восторженные»? Отправляйтесь-ка лучше, г-н Барабанов, на концерт Димы Билана или какой-нибудь Елки, вот там восторженных пруд пруди. Среди нас таких не водится. Разве что в фан-зоне, но это ведь всегда палата № 6, на любом концерте. Впрочем, нам, которые «на всю жизнь», вообще без разницы, кто и что там говорит про Земфиру, как и ей, собственно. Лоза не Лоза, Крым не Крым, флаг не флаг – нам и впрямь фиолетовы отзывы агонизирующих советских звезд, заявления Союза биатлонистов, сексуальная ориентация Земфиры и размеры ее гонораров. Для нас – ну для меня так точно – она находится в таком непреодолимом отрыве от прочих, что информационная шелуха вокруг да около немного раздражает, но не вносит никакого созидательного смысла. И я очень-очень боялась – на концерте появится совершенно другая, грубая, хриплая и пафосная Земфира. Которую я не смогу ни принять, ни простить. Но появилась та. Та, которую я впервые услышала около памятника Ломоносову на Моховой в кассетном плеере. «СПИД», взорвавший всем мозг своей убийственной прямотой. Эта прямота – суть Земфиры. Она не миндальничает, не заворачивает словеса в мудреную подарочную бумагу, в ней нет традиционной рокерской многозначительности. Ей вообще все равно – поймет ли ее, скажем, какая-нибудь Лоза (спойлер – нет, не поймет). Иногда мне кажется, что ей вообще все равно, кто ее поймет – просто иначе она не может. Не может не играть, не писать, не исполнять. Она ведь признается, что не любит толпу и выступать перед публикой, и я абсолютно ей верю – заметно. На концерте она…стеснялась. Маскировала смущение под эпатаж, но на первых порах ей было не очень уютно. И спасибо нам, которые «тихо и дома», потому что именно мы, а не налаченные хипстерята, по-настоящему умеем ее слушать. И не будем анализировать нюансы акустики и прочей всякой звуковой херни, потому что не на саундчек сюда пришли, а подтвердить нашу с Земфирой связь. Эта связь – она всегда и во всем. Начиная с моих 18 и «Ворон-москвичек», того же «СПИДа», «Ромашек». Я всегда очень хорошо понимала, что и кому она хочет сказать. Переслушивала «Хочешь» сотни раз, заливаясь пьяными слезами, гуляла по прибалтийским пляжам с «П.М.М.Л» в ушах. В какой-то момент я наткнулась на неизвестную «Австралию» и током ударило: откуда она узнала? И так было почти с каждой песней, и мы вместе с ней взрослели, учились любить, дружить и благодарить. Поэтому 1 апреля я пришла на концерт подготовленная. И увидела новую Земфиру – она стала мудрее, красивей, спокойней и уверенней. И только зная ее на старте, можно заметить отголоски той самой созревшей девочки, которая убивает соседей, ненавидит, видит во сне небо Лондона. И когда в эпицентре танцпартера музыка колокочет в горле, отдаваясь эхом в заповедных зонах «Олимпийского», ты понимаешь, что вот они – твоя юность и молодость, бьют через край и не могут остановиться. Что вот эти люди вокруг тоже росли с тобой и для каждого из них в любой строчке столько смыслов, что захлебнуться можно. И в тёмном зале - уверена! - был человек, который подумал обо мне в эту секунду. © Copyright: Теодора Занозина, 2016.
Другие статьи в литературном дневнике:
|