Французское бистро Жан Жак на Никитском БульвареЖан Жак – это экзамен. В «Жан Жаке» я проверяю новых людей: с теми, кому там не нравится, скорее всего, буду общаться по острой рабочей необходимости. Тест почти никогда не подводит: только люди с моей планеты ощущают самозабвенно эстетичную атмосферу этого бистро. Жан Жак – это грань. Грань между богемой и средним классом, между необычностью и юродивостью, между первой и последней стадиями алкоголизма. Грань между панибратством и фамильярностью, стейком слабой и сильной прожарки. Между сидром и водкой, барной стойкой и подворотней. Здесь можно отпустить на несколько часов свой социальный статус и найти персонального Воланда, который на поверку окажется кем-то там в области недвижимости. Здесь - не официантка (упаси боже!), а Белоснежка, Директор Школы или Мамушка. Каждый может придумать имя на свой вкус для тех, кто приносит еду. А те, кому имя не придумывается, быстро увольняются. Жан Жак – это круг. В Жан Жаке есть некая элитарность: по умолчанию здесь невозможно сразу стать своим. Владельцы не заводят карт для «вип-гостей», нет системы депозитов и дресс-кода, и фейс-контроля. Но «инопланетяне» вряд ли придут вечером с друзьями: им просто не понравится. И продолжить предложение перечнем «потому что» я не могу. Жан Жак – это абсолютно иррациональное место. Ты либо отсюда, либо оттуда: и это тебя никак не характеризует. Просто ты либо попадаешь в свой жанжаковский микрокосм, либо проходишь мимо. Жан Жак – это зависимость. Попав сюда однажды и признав это место «своим», очень трудно преодолеть себя и пойти вечером пятницы куда-то еще. В итоге все равно окажешься здесь. Жан Жак – это лекарство. Пока ты внутри, даже самые серьезные проблемы… не исчезают, нет, становятся другими. Ты можешь спокойно рассказать о беде соседнему столику – здесь так можно и даже некоторым образом принято. И самый обычный сидр здесь слаще и бодрее, чем в другой реальности. А самый обычный кофе почему-то пьется намного дольше и кажется невероятно крепким. Правда, за порогом Жан Жака карета превращается в тыкву: несовершенство мира по дороге домой (или к «Маяку») ощущается особенно остро. А без кавычек я пишу не из-за безграмотности. Просто Жан Жак – это живое. Именно Жан Жак на Никитском.
© Copyright: Теодора Занозина, 2012.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
