Мы познакомились в августе, на море. Я конечно же, не склонна заводить курортные романы, тем более находясь под присмотром Марининых родственников, но так было предопределено.
Он не подошел ко мне, он подплыл – неожиданный ход, поэтому я не могла по обычаю закрыть лицо кепкой и притвориться спящей. Так все и пошло. Точнее, поплыло.
Мы разговорились, я ничего не ждала, тем более оставалось 4 дня моего отпуска. Он был с дочкой, оказалось, что с женой в разводе (мне никогда не доставались парни без какой-нибудь нагрузки в прошлом или настоящем, прям как в магазине, купишь что-то стоящее и обязательно схватишь еще какой-нибудь ненужной гадости). Так вот его жена впредь до этого момента препятствовала его свиданиям с дочкой, а тут отправилась в свадебное путешествие и сплавила дочку на время. Хорошо когда есть надежный человек, который обеспечит заботу о потомстве. Ой я забыла папаши же тоже должны заботиться о детях. В законе так прямо и написано – равная обязанность по воспитанию детей лежит на обоих родителях. Ну да ладно. С дочуркой мы потом подружились, хотя больше ее я и не видела, чего не скажешь о ее папашке, с которым отношения пошли дальше отмеренных нам четырех дней моего отпуска. Он, как потом признался, заметил меня давно, я оказалась в его вкусе – худышкой. Я долго не верила сему, но это было неоднократно мне доказано, поэтому я и сама полюбила свои кости, на которые бросались потом не только собаки (которые дважды кусали меня за ноги – рыча про себя «еда, вкусный обед!!», - как пели в каком-то мультике), но и мужики (в чем собственно разница – учитывая богатство русского языка, дающих обоим одно довольно звучное определение).
Мы разговорились, я была скрытной, узнай он все в первый день – я бы заметила только незагорелые пятки, убегающие от меня по сочинской гальке. Но я молчала – сама загадочность, чем вызвала его интерес. Но сложно же признаваться даже себе самой, что я только внешне его привлекла. Он правда сказал, что это все феромоны, ага, очень хочется заметить «ф» на «х». Он упрашивал меня встретиться вечером, но я была недоступна. Поэтому следующий день мы тоже провели на пляже, я ж загорать приехала. Но потом он меня уговорил, это и стало началом большой истории.
План побега из Марининого был неосуществим. Маро была на работе, поэтому прикрыть меня было некому, но совершить безумный поступок очень хотелось. Она с помощью смс (спасибо создателям этого электронного чуда, и как интересно раньше люди общались с помощью писем – я бы тогда к пенсии сбежала из дома) и своего опыта удавшихся побегов наставляла меня на путь неистинный.
Я оделась, навела make-up, надела сверху халат и побежала по каменистому спуску навстречу приключениям, прихватив с собой нужное для этого место. Но на полдороге меня обнаружили и вернули назад. Полный провал. Какой там Бонд, даже для его девушки не сгодилась. Да мало я читала в детстве приключенческих романов, все любовь неземная. Моя решительность испарилась, дозвониться до него не получалось, поэтому я разделась и легла спать, но стоит заметить, с очень тяжелым сердцем и накрашенным лицом (по Фрейду – надеялась в подсознании на чудо). Но тут он сам позвонил, как оказалось, ждал меня под окнами полчаса, пока я пыталась преодолеть крепостную стену и несвободу. Я встала, оделась, не забыв накинуть халат для маскировки, и сбежала. На сей раз побег удался, моя смелость взяла-таки Сочи и я, рискнув, заслужила бокал шампанского, который мы удачно заменили вином.
Я была первой девушкой в его жизни, которая пришла на свидание в халате. Да я оригинальна, он и таксист были в шоке, когда я стала раздеваться на заднем сиденье (ну у меня платье было под халатом)! Мы пошли в кафе, я узнала наконец, как это тетки цепляют парней на курортах и на что эти самые парни рассчитывают сводив их для порядка в предприятия общепита. Но со мной все не так, еще бы на свидание в халате, поэтому его настойчивые порывы не нашли ответа в душе моем и теле. Меня даже Париж не свалил с ног. В полночь мне стукнуло 26 лет, свой д.р. я встречала в обнимку с москвичом, в Самаре меня ждал один, в Швейцарии мечтал другой, а сердце мое все еще трепетало по третьему. История…
Он попытался поцеловать меня, я сдержалась. Но сдержало меня далеко не совесть, а сыр за моей щекой. Мы пошли танцевать. Он плел какую-то чушь, цель которых ясна каждой женщине, поэтому я старалась их не слушать, слишком уж у меня преобладает разум над сердцем, да и вообще во время танца я смотрела во все глаза по сторонам на теток, которые довольные и загорелые предаются южному очарованию.
Мы побрели домой. Путь предстоял неблизкий, тем более мы по пути заходили во все уголочки темного города, посидели на всех лавочках и парапетах. Домой не хотелось, тем более дело все-таки дошло до поцелуев. Мы оторвались друг от друга в 5 утра, мне надо было, одев мой маскировочный халат, незаметно пробраться домой. Все удалось, не считая того, что проспав 3 часа, я должна была встать, и делать вид что спала всю ночь, прекрасно выглядеть – ведь это был мой д.р. Лучший подарок я уже получила и он благополучно спал у себя дома.
Мы с Маро пошли отмечать мой праздник в лучший ресторан, я в своем парижском платье, едва прикрывавшем мой тощий зад, и абсолютно невыспавшаяся была неотразима. О чем я незамедлительно написала ему в сообщении, он сломался, несмотря на обещание больше не встречаться. Примчался с розами. Марина нас оставила, мы продолжили буйствовать. Эта была последняя ночь, и как нам казалось, мы больше никогда не увидимся, но кто мы, чтобы знать, что ждет впереди.
Но никакая романтика курортного городка не смогла сломить меня, и никакие разговоры про феромоны не помогли ему довершить процесс. Именно этот незавершенный гештальт-круг и продолжил наши отношения в будущем. Любой начатый процесс должен иметь логическое завершение и наш курортный роман затянулся. А пока мы, оторвавшись друг от друга, на рассвете опять разошлись в разные стороны, вторые сутки без сна, но я этого даже не заметила. Утром он разбудил меня смс-кой, что-то там «зайка, вставай, пора идти на море». Учитывая, что мой поезд был вечером, море светило, а получить последнюю дозу радиации и поцелуев очень хотелось, мы пошли на брега каменные.
Он был с дочкой, я с Мариной, было весело. Мы как тайные любовники урывали поцелуи, отправляли бедного ребенка с разными поручениями, разрешали купаться дольше обычного (хоть что-то для дитя). И какие взрослые все-таки гадкие. Марина взяла на себя роль воспитателя, учитывая, что ни она, ни я детей, в принципе, не любим, но что не сделаешь для друзей, и она была прелестна в своей роли. Он продолжал восхищаться моими костями и называл меня «двадцаткой» (естественно, в честь доски, а не возраста). Все было чудесно, если не думать о предстоящей разлуки, которая маячила железнодорожным билетом. Мы пошли по домам. Маро с дочкой впереди, а мы опьяненные романтикой и пивом, брели сзади, целуюсь каждую секунду, когда мы оказывались вне поля зрения этих цветов жизни. Мы пришли на мост разлуки, ему направо, нам строго по центру, последний поцелуй, больше никаких встреч и его обещания приехать в Самару, не больше чем бред после солнечного удара.
На этом наша связь прекратила свое существование. Несколько писем по e-mail и все. Особых душевных мук я не испытывала – спасибо вам курортные романы.
Но судьба сказала – надо, я ответила – конечно. Швейцарец предлагает ехать в Тунис. Естественно, самолеты только из Москвы, поэтому я отвоевываю свое право лететь через столицу. Забрезжил свет в конце туннеля. Написав письмо москвичу, сходилось, что встреча состоится.
Я в Москве, мы встречаемся, не можем в это поверить. Мы скованы, прошло время, и мы на самом деле мало что знаем друг о друге, тем более он знает куда я лечу, с кем и зачем. Мы едем на фотовыставку, где дети рисовали Путина. На одной из картин наш ведущий с двумя девушками, я испорченными глазами вместо «Путин с дочками», читаю «Путин с девками». Фрейд был прав, даже очитки не случайны. Понятно, о чем я думала в тот момент. В свете последних демократических изменений в стране, за такие строки можно получить сроки. Но все-таки встреча веяла романтикой, было приятно в коем-то веке прогуляться с молодым и симпатичным парнем.
Затем гостиница распахнула для нас свои двери, мы целуемся стоя у лифта, исход ясен. Швейцарец переживает за мою одинокую ночь в гостинице аэровокзала, на которую мне было выделено 300 баксов, я без особых переживаний и угрызений совести действительно иду в гостиничный номер. Сходится для алиби хотя бы место.
Ночь получилась бессонная, опять рассвет разрывает объятия и грозит разлукой, маяча на сей раз билетом на чартерный рейс в Африку. Мы должны опять расстаться, наш роман пережил свое название курортный. Он везет меня в аэропорт, в нашей истории больше разлук, чем встреч. Теперь мы узнали друг друга больше, он знает обо всех моих пассиях, но еще не подозревает о масштабах. Поэтому предлагает пожениться. Я с кольцом на руке? Нет, не готова за 2 грамма золота продать свою свободу. Ну хорошо, пока не готова.
Я целую его в последний раз и улетаю, неделя мучений в Африке, с арабами и швейцарцем и лечу обратно. Я опять в аэропорту, звоню москвичу, но он не может приехать, а до моего самолета всего 3 часа. Мы болтаем по телефону все это время, невзирая на роуминг. Я расстроена, наша встреча срывается. Но небеса всегда за влюбленных в жизнь, мой рейс сначала откладывают, а затем и вовсе отменяют. Он приезжает и забирает меня, мы останавливаемся на обочине дороги и не в силах сдерживать радость встречи, заваливаемся на заднее сиденье его Мазды. Мы были одни в целом мире, в 10-ти миллионном городе. Забыв обо всем на свете. Это так чудесно, что осенью в Самаре туманы, и самолеты не летают.
Мы заснули, взявшись за руки, лучше бы машину заблокировали. Но нам как всегда не до обыденности. На рассвете опять надо расставаться. Мы просыпаемся и едем назад. Расстаемся под дождем, хорошая примета. Целуемся, а сверху нас благословляют водой, ливень невероятный. Мы промокшие, но счастливые.
Он садится за руль, я везу тележку с багажом, и никаких «прощай».
За что я люблю своего швейцарца, так это за его умение устроить мне встречи с москвичом. Новый год мы решили встретить в Будапеште. Я лечу, конечно же через Москву. Перед отъездом бурная переписка в интернете, надежда на удачное стечение обстоятельств. Но вот я в Москве, 28 декабря, все в предчувствии нового года, торопятся улететь, и только я не хочу никуда лететь. Настроения нет, он работает и не сможет встретить меня. Я жду рейс в Венгрию, меня ждет швейцарец. Еще 7 бесконечных дней и я снова в столице. Хотя в моих поездках со швейцарцем, как ни крути, очень много плюсов: я путешествую бесплатно, ем деликатесы в лучших ресторанах. Он считает своим долгом таким образом привить мне радость жизни от еды – мне моя фигура дороже – и я верю, что радость жизни в запахе весны, в зелени трав и голубизне небес. Ему до этого далеко, поэтому мы едим фуа гра и трюфели, пьем французское шампанское и ведем светские беседы. Еще я хожу по музеям и могу спокойно наслаждаться архитектурой и искусством. У меня был опыт поездок в приятной компании – я ничего не замечала вокруг, кроме восторженных глаз и поцелуев. Поэтому я не против путешествовать в компании альпийского друга, который так никогда и не решиться преступить заветную черту между нами.
Не успев приземлиться, отписать швейцарцу, что я благополучно добралась и готова отправиться в Самару, я звоню своей московской пассии. Улыбка не сходит с моего лица – он едет ко мне. Я люблю весь мир, всех пассажиров, которые удивленно смотрят на меня и держаться за чемоданы. Я и правда похожу на чокнутую. Он звонит, он приехал. Я не иду, я лечу, и за мной летит мой чемодан, да я готова была захватить все багажное отделение, даже не почувствовав, что же так тянет меня назад.
И вот мы вместе, я уже и не верила в это чудо. Небо с нами. Мы целуемся, и все исчезает, мой самолет через 3 часа, мои любовники, мой мир. Заднее сиденье его машины трудно назвать ложем любви, но мы заметили это только тогда, когда разошлись, и я почувствовала наличие своих мышц и костей. Тогда нас интересовало только то, что мы вместе, что мы рядом. Феромоны работают, надо почитать как-нибудь в чем их магическое действо. Он говорит, что наша встреча была предопределена, он еще тогда на пляже почувствовал ко мне влеченье, я сознаться – нет. Правда тогда летом, когда он занимал мою подстилку на пляже, бесцеремонно на нее усевшись, считая что оплатил это место мороженым, мне захотелось поцеловать его в бочок. Это был знак. Или феромоны??
Но вот мы вместе, кругом метель, зима, машины, люди, но мы одни и у нас весна. Мы опять обсуждаем наш несбыточное будущее, просто это весело думать, что мы поженимся, учитывая, что он знает обо мне все. Никакой мужчина на такое не способен, им же всем приятно думать, что до них у 25-, 30- и т.д девушки он первый, ну максимум второй. И молчание в ответ на вопрос, сколько было до меня, они расценивают, как отсутствие опыта и скромность, и не подозревают, что в этот момент девушки чаще всего подсчитывают и силятся выстроить всех в хронологическом порядке. Ну зачем им это знать. Они все равно только в зрелом возрасте осознают всю прелесть любви, когда приятно хранить в памяти самые мелкие воспоминания, улыбки, жесты, взгляды, когда музыка напоминает встречу и знакомый запах заставляет биться сердце чаще – поэтому мужчины утверждают, что последняя любовь для них первая и самая настоящая. Они не понимают, что просто перестали стесняться любви и ее проявлений. А женщины всегда ценят мелочи, поэтому каждый роман – первый и последний.
Я уговариваю его пообещать мне поездку в Самару, несбыточная мечта, но он обещает, а я верю. Мы оба знаем – не бывать. Но мечты для этого и существуют. Кто сказал, что они должны сбываться. У нас красивый аэропортный роман. Нас связывает только секс, но зато такой замечательный, первого сорта или высшего? (нет, я не в сексе сомневаюсь, я просто в сортах не разбираюсь). Он говорит мне, что хочет моей любви, чтоб я страдала от разлуки с ним, вот извечная мужская мечта. А стоит в них влюбиться, как они исчезают с горизонта. Я понимаю, что влюбиться в него будет сложно, слишком много претендентов на мою любовь, учитывая, что никто и не предлагает своей в ответ. Я не хочу тратить впустую свое сердце, которое еще не совсем окрепло после прошлой любовной истории, в которой я выступила в роли влюбленной дурочки. Хотя опять-таки встречалась с двумя сразу, но это другая история. Не быть мне честной женой. Для швейцарца я великовозрастная принцесса, самарский качает права, а я все веду переписку с бывшей любовью и не могу утихомириться, что это он меня бросил, и именно в тот момент, когда я согласилась на замужество и совместную жизнь. Судьба сказала, что я еще не попробовала всех прелестей жизни, и я стала их пробовать. О чем теперь конечно не жалею, но сколько слез было пролито в ту осень. Подруги поддерживали меня всеми силами, «о тебе академики рыдают, а ты», но ничего не помогало. Но потом все стало на свои места и жить стало свободнее и легче.
Я смотрю на часы и понимаю, что еще пара поцелуев и мой самолет улетит с пустым креслом, где должна сидеть я. Мы в шоке, бежим в аэропорт, целуемся на ходу. Заходим не тот вход – ох уж эта борьба с терроризмом – бежим в другую дверь, успеваю. Я бросаю свой чемодан на рентген, и мы прощаемся. Нет сил расставаться, нет сил ждать новой встречи. Я уезжаю, слыша вслед «приезжай к нам, будешь нашим королем». Ну хотя бы королевой, ну хотя бы бензоколонки. В наше время это актуально, нефть дорожает не по дням, а по часам, а нефтяных магнатов на моем горизонте не предвидится. Зато пенсия маячит на горизонте, как говорила известная героиня, известного фильма.
Наши встречи происходят только благодаря моим встречам со швейцарцем, он не знает, какую миссию он несет на своих хрупких швейцарских плечиках.
И Швейцария случилась. Апрель 2007 года.
У нас бурная переписка перед встречей, тоже мне Бонни и Клайд, назначаем тайные свидания, хотя про нас все и все знают, кроме моих иностранцев. Я опять лечу через Москву, ну не летают у нас самолеты из Самары в Швейцарию. Чудо 21 века, час двадцать и я в заботливых руках столичного парня.
Он встречает меня, мы гуляем по Москве, набережная с Петром, мы одни. Кто еще додумается гулять в такую погоду. У меня синеют губы, не от поцелуев (чего было бы не жаль), а от холода, на мне только тоненький плащик – в Швейцарии +22. На московских фотках у меня очень счастливый вид, что вызывает недоумение друзей, которые потом смотрели все фотки сразу – это радость от встречи с иностранцем?? И вздыхали с облегчением – Москва.
Мы едем в японский ресторан. У нас впереди целая ночь. И как всегда одна проблема – место встречи. Конечно, заднее сиденье машины спасало нас в трудные минуты моих перелетов, но в этот раз у нас много времени. Поэтому мы едем на дачу. По дороге говорим три спасибо: родителям – за дачу, круглосуточным супермаркетам – за еду и Макдональдсу – за туалет (есть там категорически воспрещается, пора повесить табличку: не влезай - убьет). Но вот мы за городом, мгла и тишина. Ужин из магазина и вместо свечей ноутбук с музыкой. Но холод пробирает, он же не в курсе нашего романа и катастрофического отсутствия времени. Мы понимаем, что замерзнем до утра, и никакие африканские страсти нас не спасут. Он говорит мне, что мы едем к нему. У меня в голове мелькнула мысль «все решили познакомить меня с родителями?», имея в виду, швейцарца, который эту самую встречу с предками и запланировал. Но оказалось квартира пуста и ждет нас в свои теплые объятия. Опять бессонная ночь и утренний променад в аэропорт, а знаете, это добавляет романтики. Но пока мы рядом, жажда жизни и непреодолимое желание спать под утро. Предательски звенит будильник-телефон, сначала мой, потом его – мы таким образом страхуем расставание. Мой самолет не ждет. Я опять улетаю, невыспавшаяся, но счастливая. И никаких прощаний. Только швейцарец недоумевает, почему едва переступив порог отеля, я валюсь на кровать и засыпаю богатырским беспробудным сном. «Перелеты», - думает он, «чудно», - засыпая, думаю я и мирно улыбаюсь. Цюрих…
А в июле я лечу в Грецию. Нет швейцарец ни при чем, у меня новое приключение. Все в шоке. Еще не привыкли? Все меняется, кроме одного, что перелеты я осуществляю только через Москву. Я заслужила звание международной аферистки. Все в порядке.
Мы встречаемся, гуляем по Москве, фотографируемся, и все завидно смотрят нам вслед, принимая за влюбленную парочку. А мы и есть влюбленные в жизнь, в наши встречи и расставания, в наш роман, который назло расстоянию, его многочисленным подружкам и моим похождениям продолжается. Все так и выглядит, и кому какое дело, что есть на самом деле. Он знает обо мне все, значит, честность в наших отношениях есть. Неважно, основание этой честности, важно, что все известно. А мои герои все на месте, да еще и новому есть место. Мы с москвичом не обещали друг другу любви до гроба. Хотя некоторые шутят, что если мы в итоге поженимся, это будет номер. Он мне как-то сказал фразой из советского кино «он слишком много знал». «Но это ему не мешало», - добавляю я. Я ничего не скрывала, его это не останавливало. И меня это заводит, точнее меня, по-моему, просто несет.
Мы снова на даче, лето, тепло, не надо выдумывать место для наших свиданий. Я всегда любила лето. Тишина, свежий воздух и диван из Икеи в нашем распоряжении. Только одна ночь, как всегда бессонная. Поэтому мы не можем не встречаться, поэтому самолеты только через Москву. Мы просыпаемся утром, тишина и покой на свежем воздухе. Мы похожи на молодожен, вместе готовим завтрак, садимся на веранде и вкушаем дары московских супермаркетов. Еще одна утренняя поездка в аэропорт, трепетно держимся за руки всю дорогу, молчим – и молчание в радость, вот истинная близость людей.
Домодедово встречает нас толпой спешащих людей. Скоро московские власти оформят мне временную регистрацию в аэропорте.
Август уготовил нам встречу в Сочи, место нашей первой встречи, почти ровно через год. Долгий курортный роман – подать заявку в книгу рекордов? Подумаю. Я в Сочи проездом, он отдыхает с девушкой. Названивает мне и жаждет сбежать из дома. Как после такого ехать отдыхать с кем-то.
Как-то сидя в ресторане, мы обсуждали вопрос, что надо быть откровенными с людьми, с которыми ты связан на данном жизненном пути. И ничего страшного нет, что до тебя были отношения, нельзя ревновать к прошлому. Поэтому я бы с удовольствием встретилась с его женой, почему нет, ну был у нас самолетный роман теперь мы друзья, зачем разрывать отношения, когда вот тебе готовая дружба. Непонятно.
Но мужчины они же обделенные душевной организацией и фантазией существа, не могут, надев халат, сбежать из дома. Так и он не смог сбежать. Я высказала свое недовольство. Учитывая, что время отъезда неумолимо наступало. Вот однажды утром в день моего рейса на Самару (как всегда в наших отношениях участвуют самолеты), звонит телефон, и он говорит мне, чтоб я спускалась со своей каменной горы, так как он внизу. Я мчусь. Встреча состоялась. Я получила заветное «какие ножки» и «давай целоваться», маленькое счастье. Теперь я со спокойной душой лечу домой. И после этого меня кто-то смеет упрекнуть, что я летаю через Москву. Да в Самаре вообще нет аэропорта.
Судьба за нас. Я опять в Москве. Октябрь. Время туманов!
Я везу грека (который ради меня рванул из благополучной и теплой Греции в нашу Рашу) в Шереметьево. Три недели вместе с ним убили всю мою любовь, наверное, я не создана для семейной жизни и беззаветной заботы о ближнем. И с москвичом все так долго, потому что редко. Ну не хватает мне трагичности в жизни и спокойствие не для меня. Мне подавай халат для маскировки и билет на самолет, тогда я счастлива.
Итак мы в Шереметьево, мой рейс на следующее утро из Домодедово. Как туда попасть? Еще есть вопросы? Я звоню москвичу, он рад, он заберет, но как, я не одна. Это проблема только для мужчин, для меня это дело времени и двух коронных взглядов. Я объясняю греку, что я должна ехать, что в России очень хорошие друзья и меня как раз заберет, друг моих друзей. Они его попросили отвезти меня в аэропорт, а он не мог отказать (попробовал бы). В итоге я сижу в кафе с греком, а в это время мчится москвич, чтобы выкрасть меня из под длинного греческого носа. Он заходит в аэропорт, я замечаю его сразу, но продолжаю изображать неведенье, он звонит на мой номер. Мы его «замечаем». Он подходит к нам и тушуется. Мужики не умеют ничего, поэтому жены всегда знают, когда появляется другая. И только мы можем скрывать наличие связей, мужики даже не догадываются. Мои, например, даже не знают, что их несколько одновременно претендующих на мое бедное сердце. И хорошо что не знают, так как я не уверена, что в их родне нет страдающих сердечными болезнями.
Не вынося этой пытки, смотреть на страдальческое лицо москвича, который не знает, что делать и на страдальческое лицо грека, который не хочет расставаться. Я решаю ситуацию. Стоянка в аэропорту платная и нечего тратить чужие деньги – объясняю я греку. Грека хватает мои сумки и несет их в нашу Мазду, сколько она повидала на своем пути. Москвич садится за руль, не веря в происходящее. Такое провернуть могут немногие. Я целую грека, обещая новые встречи и неземную любовь, уезжаю навстречу ночной Москве. Мне обещают душ, значит будет ночь, значит будет еще одна гостиница. Он говорит мне, что никогда не встречал девушки, у которой сразу несколько любовников. Просто не все девушки так открыто об этом заявляют. И все счастливы, - думаю я. Вспоминаю попутно анекдот, который мне мама рассказала. Про бедную девушку, которая сначала на вокзал, потом в порт, и наконец в аэропорт.
Да эта история с аэропортом долго веселила всех моих друзей. Как-то мои студенты спросили меня, как я отношусь к верности. Из моих уст любые слова были бы кощунством, поэтому пришлось отвертеться от ответа. Верность – я не знаю что это и как это. Я что-то не могу припомнить, чтобы я была верна. Даже встречаясь со своей любовью в то время мне казавшейся настоящей, я всегда буду помнить тот радостный момент, когда, выходя с работы, я замечаю, посмотрев направо одну машину, меня поджидающую и посмотрев налево – другую. Я, конечно, была рада, но не знала, в какую сторону идти. Как сказал Остап – победила молодость. Я пошла к молодому, и что-то не припомню, что у меня были хоть какие-то угрызения совести. Нарасхват. Бывало я приходила домой с одного свидания, не успев даже переодеться, мчалась на новую встречу (это самое счастливое время моей молодости, когда я влюбилась в парня и начала с ним встречаться, но не хватало сил порвать со старым, тем более от моих измен он воспылал и не хотел меня отпускать). Я, когда вот так шла на свидание, всегда боялась, что молодой учует запах чужого одеколона, но ничего не происходило, и я наслаждалась этим романом. Он водил меня в кино, потом до утра мы целовались под луной, но настоящей близости между нами не возникло, поэтому в один прекрасный день он пропал, и больше мы не виделись. Потом только он стал писать мне письма по Инету, я узнала, что у него родился сын, думаю это и стало причиной разрыва – он встретил другую. Вот так все грустно закончилось, а я ведь собиралась с ним жить. Бог уберег, иначе не было бы в моей жизни таких приключений, и я так бы и не узнала себе цену. И как это здорово крутить мужиками, ничего не подозревающими. Только москвич знает все, но и это его не останавливает. Слава Богу.
Провела тут на днях опрос женского мнения. Загадка осталась неразрешимой – почему мужики любят стервозин? И чем дальше их посылаешь, тем ближе они подходят. А как только начинаешь холить и лелеять – они убегают. Непонятно. И все женщины в недоумении. Действительно, Марс и Венера. Жалко этих чудных, кротких женщин от которых погуливают их мужья. Такие как я мстят. Это я себе оправдание нашла, своему бесчинству. Ну взять хотя бы мою историю с молодым. Бросил сначала, а потом, когда я написала в ответ, что я нисколько не страдаю и путешествую по миру, он тут же написал «солнце». После чего у меня случилась истерика в Будапеште и бедный швейцарец как мог утешал меня, не понимая моего бедного женского сердца. А мне было действительно обидно, что наша история не продолжилась именно из-за него, а он продолжает действовать мне на нервы. До сих пор пишет мне письма, да еще для пущей убедительности фотки свои посылает, но я уже не реагирую так бурно как раньше, бессонными ночами и слезами. Все проходит и это тоже прошло.
Итак, мы едем в отель, или я дорожаю в его глазах, или мэр все-таки повысил зарплаты в Москве, тем самым еще увеличив рейтинг самой дорогой столицы мира, учитывая, что вся окраина уже на черте бедности. И это я говорю, с зарплатой в семь тысяч и поездками за границу каждые два месяца. Хорошо еще не уволили.
Уютная гостиница и ее сатиновые простыни ждут самых сумасшедших людей в мире. Мы снова вместе. Его «невозможно сдержаться» заставляют забыть весь мир. Еще одна ночь без сна и утренняя поездка в Домодедово с яблоком в руке (яблоки стали атрибутом расставания – он всегда покупает мне их в дорогу). Я же обещала греку, что поеду туда, подумаешь, немного перепутала время и задержалась в пути – а в Москве пробки. Я лечу домой, уверенная, что встречи еще будут. Получив на прощанье прозвище «дюймовочка» и заряд положительных эмоций, мой самолет взмывает в небо. Туман – это здорово.
Москва встречает меня на уровне, и ни один курортный роман еще не длился полтора года.
А потом были долгие месяцы разлуки и уныния. Я бросила самарского любовника и все вечера проводила дома. Общение было только электронное со швейцарцем и греком. От неопределенности мне стало скучно, и я подумывала, как бы всех их бросить. Но так как я не могу жить без приключений, я так и не решилась на отчаянные шаги. Тем временем я все же съездила в Чехию, летела из Самары, так что московского свидания не вышло.
В апреле я полетела в Грецию. А почему бы не слетать на отдых, когда все только начинают о нем мечтать. 2 чудесные недели в Афинах и на Санторини. Хотя романтики как не бывало (для меня). Но зато я побывала в столице. Это долг каждого гражданина побывать в столице своей родины. Я просто исполняю долг. Апрельская встреча была трудной, прямо как апрельские тезисы Ильича.
