…Воздух. Это такая легкая вещь,
Которая вокруг твоей головы
И которая становится светлее,
Когда ты улыбаешься…
Песнь тридцать четвертая
Будильник первым перестал работать,
За ним сломались луковкой часы, подаренные машинистом брату.
Тогда мы стали время измерять
Лучами солнца, котореы на кухню проникали:
Дрожали зайчиками на краю буфета ровно в девять утра,
Когда дотрагивались до стаканов, на площади звонили полдень.
Позднее светлое пятно, казалось, гвозди забивало в стены
И вдоль постелей двигалось,
Пока в шесть вечера не пропадало вовсе,
Запутываясь в паутине, которая свисала с потолка.
В дождь воровали уши время у звуков,
Что доносились с площади.
Довольно было слышать ровно в семь утра,
Как за козой шагала Бина,
А возвращалась в полдень.
Сапожники едят, когда заходит солнце,
И за собою стулья тянут, с площади уносят.
Тем временем цикады замолкают, пугаясь темноты.
Филомена в два ночи зерно просеивает через сито.
В одно из воскресений ошиблись мы –
И приняли шесть вечера за шесть утра.
Тогда понятно стало, сломалось что-то у нас самих внутри,
В ушах и в голове.
Песнь двадцатая
Сначала редкие большие капли
Закапали, качая ветви.
Мы ждали за окном,
Когда вода до листьев доберется,
Что прятались внизу.
Потом так полило, как Бог велел.
Тогда стакан подставили под дождь,
Хотелось нам измерить в сантиметрах
Им пролитую воду.
В четыре вновь вернулось солнце,
Стакан, наполненный до края,
Стоящий за окном, блестел.
Мы с братом воду поровну делили
И думали, которая вкусней –
В колодце или та, что с неба,
Последняя казалась скользкой,
Однако запах молний в ней.
Песнь девятая
Дождь лил сто дней. Вода
Вслед за корнями травы
Просачивалась в землю
И проникала в библиотеку монастыря,
Где сохранялись в книгах
Слова святые. Она их залила.
Когда настала теплая пора,
Саят-Нова, молоденький монашек,
По лестнице на крышу поднял книги,
Открыв их солнцу, чтоб горячий воздух
Намокшую бумагу просушил.
Уж месяц, как светило солнце,
И на коленях во дворе покорно
Он ждал, когда же книги
Знак жизни подадут.
Покуда однажды утром
Страницы легкие при дуновеньи ветра
Не начали шептать и шелестеть.
Казалось, пчелы прилетали
На эту крышу. Он заплакал
Оттого, что книги
Заговорили вновь.
Песнь тридцать вторая
Я розу двадцать дней назад
В стакан воды на столике поставил
У самого окна.
Когда заметил, что лепестки и листья
Увядали, готовые опасть,
Я перед розой сел. Хотелось мне увидеть,
Не упустить мгновенья смерти розы.
Так я прождал весь день, ночь целую вослед.
Наутро, в девять, первый
Лепесток опал, от розы оторвался.
Я руки под него подставил,
В свои ладони принял.
Мне прежде никогда не приходилось
У ложа умирающего быть...
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.
