Я растворяю окно и о тополе думаю, мною посаженном в детстве под нашим окном.
Листья – покинут его. Вспоминаю весну мою. Становлюсь я – зародышем, тополиным листом.
Прячусь я в почку набухшую с острой макушкою, срезанной тонким блестящим стилетом.
Темно и нестрашно. Пахнет горечью, смолой незапекшейся, радостью льющейся, будущим летом.
А под рёбрами что-то щекочет, мешает – безудержное. Просится, плачется, веселится.
Я одна, но знаю, не в одиночестве. Много юных и страстных – в небо стремится.
Вылезти хочется. Расправляюсь, упёртая. Такая яркая, новая – нет, не то!
Такая зелёная, что даже – жёлтая! Гордо сброшено с плеч пальто.
Полноправная, поглощающая – углекислый газ, выделяющая кислород.
Ветром – битая, росу – выпивающая, солнцем – жжёная. Дождь прольёт.
Трепыхается лёгкая озабоченность в тополиной душе, в основании черенка.
Но упорно, сосредоточенно поглощаю – выделяю, до последнего вдоха, глотка.
Лето – проходит, мне – неможется. Не хватает ультрафиолета солнечных лучей.
Знаю, сложится так, как сложится. Словно в Боткина, становлюсь желтей.
Тихо – падаю. Замирающе. Здесь держалась я – как могла.
Рядом падают сотоварищи. Лето кончилось, жизнь прошла.
Мою и мою окно, да о глупостях думаю. Про землю сырую, про обнажённые тополя.
Про жизнь, про угаданную судьбу мою, что срывала меня – листом, да не сорвала.
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.
