Два яблока – на крупную тёрку, лимонную корочку – на мелкую, простокваша, мука, щепотка соли…
Пока первые оладьи растут и золотятся на сковороде, зажигаю тоненькую свечу, привезенную из Оптиной Пустыни в прошлую осень.
Это Калужская область - земля моих предков, моя малая родина.
Свечи тамошние сделаны из настоящего пчелиного воска, сделаны людьми с чистыми помыслами, оттого и горят долго, и огонёк чистый, ровный.
Тонкий медовый аромат наполняет кухню.
Перед горящей свечой кладу две первых оладьи.
Первый блин Комам.
Первые оладушки тебе, мама.
С днём рождения.
Оладьи, чтобы лад был.
И чтобы т а м тебе не было голодно.
Хотя, любила ты простой ржаной хлебушек, да ещё бородинский, который из Первопрестольной с оказией передавали.
Перечитываю рукописи и говорю с тобой, и слышу твой голос.
.
«Вскоре вернулся отец, и дело пошло на лад. Он своими руками выстроил времянку, покрыл крышу, сложил печь. Но как оказалось, он вернулся не насовсем, а в отпуск, и вскоре уехал к себе в часть. А мы потихоньку втягивались в мирную жизнь. Трудностей было немало, но постепенно мы становились на ноги. Правда, земли было теперь очень мало – всего по 0,25 сотки на человека. Да ещё и в колхозе нужно было выработать минимум – 300 трудодней. Мать очень часто болела, и нам угрожали часто тем, что отнимут землю, если мы трудодни не выработаем. О том, чтобы пойти учиться мы и думать не могли, нужно было отрабатывать трудодни. Было трудно, голодно, холодно, но так жили почти все люди. Конечно, всё это из-за войны, во всяком случае, так нам тогда думалось. Могли ли мы себе представить, что многие трудности создавались искусственно, что не все беды и лишения были наследием немецко-фашистского вторжения.
Какова же была наша радость, когда мы смогли, наконец-то вернуться в школу. Мы были переростками – война забрала целых пять, а то и шесть лет. Но интерес к знаниям был неимоверен. Нас не смущало, что мы были старше своих одноклассников на пять-семь лет. Мы успевали и учиться и работать в колхозе: косили, сгребали сено и смётывали стога. Особенно мне нравилось грести сено на Азаровых лугах, которые длинной чередой тянулись вдоль дороги, ведущей к селу Владимировка. Мы брали с собой перекусить – у кого что было, обычно это была бутылка молока да 2-3 варёных картофелины, реже хлеб. Да и в хлебе-то было больше травы, чем муки. Домой возвращались поздно вечером, усталые. Частенько нас посылали и на молотилку, на ток, где мы передавали по цепочке снопы пшеницы и ржи. Нужно было успеть, вовремя развязать перевясло у снопа – машина должна была работать без остановки.
А дома по-прежнему было голодно, и особенно туго приходилось зимой. Я на всю жизнь запомнила вкус мёрзлой картошки ( да и её приходилось выкапывать на поле, из-под промёрзшей земли).»
фрагмент из маминой книги "Детство, опалённое войной".
.
p.s. На ФБ фотографии, и я по-прежнему всех туда приглашаю.
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.
