Рассыпалось и исчезало на глазах таинство новогодней ночи.
Первый день нового года тихо и незаметно перетекал в вечер.
Где-то за стенкой пела женщина.
Пела-напевала знакомый с детства мотив маленькой колыбельной из старого доброго фильма, без слов, без музыки.
Слова сами собой оживали в памяти, выплывали из далёких январских сумерек, серебряных и лиловых, хрустящих, крахмально-праздничных, как белая скатерть на круглом столе.
Женщина пела...
И вместо привычных, непрекращающихся споров, лая собак, мяуканья кошки, бряцанья кастрюль и свиста чайника, вместо топота и стука, вместо дверного скрипа, вместо тысячи других звуков, притихший дом слушал маленькую колыбельную и покачивался в сладкой дрёме.
Изредка раздавалось постукивание, как если бы кто-то что-то помешивал.
Я вдруг отчётливо увидела её, стоящую у плиты, и помешивающую что-то в маленькой кастрюльке, от которой поднимался пар.
Тонкий запах корицы, смешанный с новогодним апельсинным запахом, с пряным гвоздичным ароматом, проникал в самые глубины памяти, пробуждая далёкие, спящие крепким сном воспоминания.
Вот она осторожно сняла дымящееся варево с огня, перелила в чашку и, дожидаясь, пока оно остынет, подошла к окну, за которым похрустывали лиловые, морозные январские сумерки.
Постояла у окна, зябко повела плечами, плотнее закуталась в серую пушистую шаль, пригубила отвар и… исчезла.
Стало тихо.
Хлопнула дверь внизу, раздались молодые радостные голоса, смех.
Дом проснулся.
Где-то играла музыка, раскрывались соцветия фейерверков на совершенно ночном, и почему-то совсем беззвёздном небе – люди провожали первый день нового года.
А во мне всё звучала и звучала маленькая колыбельная из старого фильма, которую любила напевать – вот так же без слов и музыки – мама, и вкус яблок, и запахи корицы, апельсина, гвоздики и кофейных зёрен – бодрили и согревали, вселяя надежду.
Вместо ссор и споров, скандалов и криков, вместо новостей о раненых и погибших, о взрывах и пожарах, плыла в январских сумерках колыбельная из старого доброго фильма.
И было ощущение тепла – внутри и снаружи.
И умиротворение.
Будто кто-то погладил меня по голове ласковой и тёплой ладонью.
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.
