В Израиле 12 марта 2014 года скончалась поэтесса Инна Лиснянская.
Стихами её зачитываюсь с юности и по сегодняшний день.
Светлой дороги, Инна Львовна.
Спасибо, что были с нами.
***
В этом доме, где дух кофейный,
И гитара висит в чехле,
Где под лампой альбом семейный
На отдельном лежит столе, —
Я не гостья и не хозяйка,
Не прислуга и не родня,
Не захожая попрошайка —
Просто бабочка у огня.
После жизни той, предыдущей,
От которой сошла и тень,
Мне блаженной судьбой отпущен
Целый век, умещённый в день, —
Прокути его на поляне
Средь кузнечиков и шмелей!
Но дрожу на синем сафьяне, —
Неужели здесь веселей?
Для того ль судьбой бестолковой
Пепел в бабочку превращён?
День июльский — век мотыльковый, —
Боже мой, догорает он!
Светит лампа, сафьян лоснится...
Чьи хотела припомнить лица?
Или, думала, как-нибудь
Белым крылышком хоть страницу
Я сумею перевернуть?
***
Ни красы божественной,
Ни бесовских чар, —
У меня наследственный
Плакальщицы дар.
Лилия не вправлена
В локон завитой,
А душа отравлена
Кровью пролитой.
Воля и насилие
Пили заодно
Из бурбонской лилии
Алое вино,
Пулей делу правому
Пролагая путь,
И орлу двуглавому
Прострелили грудь.
Тронула я пёрышко
Левого крыла,
Ах, как эта кровушка
Руку обожгла.
Об орле и лилии
Мне ль сейчас страдать,
Правнучке Рахилевой
Есть над чем рыдать.
Но слезою горнею
Плачет вечный Сын,
Не едино горе ли,
Если Бог един!
***
На стене живёт кукушка —
Ни дурна, ни хороша, —
Ясновидица-игрушка,
Заведённая душа.
Ей пророчествовать стыдно,
Знает горюшко своё, —
Только то, что очевидно,
Прёт из горлышка её.
Я — сестра её родная
(Хоть хочу и пить, и есть),
Целый день, как заводная,
Подтверждаю то, что есть.
***
Колокола звонят, и белки рыжие
Раскачивают тоненькую ель,
И этот сон, который не увижу я —
Эдемский хмель и вольную свирель.
Под звонким тленом подмосковной улицы
Я буду так смиренно угасать,
Что назовёт меня и дурень умницей
И наклонится надо мною мать.
***
Фонарь погас, а Слово не погасло,
За Книгой незаметно рассвело.
Протри, рассвет, оконное стекло,
Подлей в лампаду солнечного масла!
Ты посмотри, мне снова повезло!
Есть крыша у меня, Исход и Числа,
Пушистой вербой кресло проросло,
И мышь давным-давно своё догрызла.
И дерево добра и зла, увы,
Ты помнишь, не избегло листопада,
И я горела в пламени листвы
И догореть боялась, как лампада.
И вот сижу за Книгой у стола,
Шуршат страницы, верба и зола...
Я жизнь перебираю бестолково.
Фонарь погас, погасли зеркала,
И лист погас. Но не погасло Слово.
***
Лишь окунёшься — выцветает
Мир необъятной синевы.
Венок твой из морской травы
И никогда не высыхает.
Ты плачешь только под водой,
Чтоб даже небо позабыло,
Кому провидческой бедой
Косые очи опалило.
Кричишь, что близится конец, —
Из-под воды не слышен голос.
Но как попал в морской венец
Кассандры золотистый волос?
***
Душу соблазны изъели.
Штопаю жизнь и, поверь,
Благословляю недели
Мелких, житейских потерь.
Сердце — какая досада! —
Поняло только сейчас:
Жить дуновением надо,
Вечность держать про запас.
Ради блаженнейшей доли —
Недолгового труда —
Я обойдусь и без соли,
Были бы хлеб и вода.
***
Живу одна среди людей —
То ли ошибка, то ль осечка, —
И только в памяти твоей
Есть у меня ещё местечко.
Мне в памяти твоей тепло,
Там каждый мой поступок понят, —
Так снисходительно светло,
Так нежно только мёртвых помнят.
А может, эдак и верней —
Других встречать и расставаться,
И только в памяти твоей
Светиться и отогреваться.
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.
