Сергей Гандлевский, с кем же Вы, поэт?В интернет-издании "Частный Корреспондент" за четверг, 20 мая 2010 года, обубликовано интервью Веры Величко с лауреатом премии "Поэт" Сергеем Гандлевским под заголовком: Сергей Гандлевский: «Мы свидетели грандиозного языкового катаклизма» Википедия сообщает о заслугах Сергея Макаровича, называя его русским поэтом, прозаиком, эссеистом, переводчиком, отмечает его как лауреата премий: Антибукер, Малая Букеровская, Северная Пальмира, Аполлона Григорьева, как члена Союза российских писателей с 1991 г., редактора журнала "Иностранная литература". Итак, само интервью: Чем грозит автору разрыв с лирическим героем? Почему наше время похоже на петровское? Вразумляют ли художника бытовые невзгоды? Какое оно, молодое поколение поэтов? Что есть «мистический конец» поэзии? Один из самых значимых поэтов современности, Сергей Гандлевский в особых представлениях не нуждается. Он известен каждому, кто претендует на звание не только гуманитария, но и более-менее культурного человека. В этом году мастеру традиционной поэзии была присуждена премии «Поэт». — Сергей Маркович, в этом году вы стали лауреатом российской национальной премии «Поэт». Что вы почувствовали, когда узнали об этом? — Премия «Поэт» была учреждена по инициативе Чубайса. В народе личность Анатолия Борисовича воспринимается далеко не однозначно. Не думаете, что некоторые читатели как-то неправильно могут отреагировать на ваше новое лауреатство? И второе. Люди, которые «как-то неправильно могут отреагировать» на получение мной премии, за которой стоит А. Б. Чубайс, вряд ли даже подозревают о моём существовании. — В одном из интервью вы как-то сказали, что если 90-е — лихие, то 2000-е — подлые. Как вам кажется, каким эпитетом назовут нынешнее начавшееся десятилетие? — Сегодня многие обвиняют российское общество в излишнем цинизме… — Вы не только поэт, но и прозаик, эссеист, редактор журнала «Иностранная литература». Какая из этих ипостасей вам наиболее близка? — Как вы относитесь к выражению «художник должен быть голодным»? Тот факт, что поэзией нельзя заработать, хорошо или плохо сказывается на самой поэзии? Факты не подтверждают такого предположения. В последние годы эмиграции Ходасевич жил бедно, однако к писанию стихов всё равно не вернулся, а зарабатывал на жизнь литературной подёнщиной. А Державин писал стихи и в достатке. Или имеется в виду, что художник должен знать не хуже публики, что жизнь не сахар? Но стоящий художник от природы имеет драматический склад души, и такого художника нет надобности вразумлять бытовыми невзгодами. Уверен, что отсутствие прожиточного минимума ничего, кроме вреда, творческому человеку не приносит, как, впрочем, и всем остальным людям. — Как вам кажется, что сегодня происходит с русским языком? Главные причины языковых перемен, конечно, социальные, но и интернет подливает масла в огонь. Меня, понятное дело, как человека старой закваски от всего этого новояза с души воротит. Но это в порядке вещей: помню, как мои родители морщились от моих молодёжных словечек… Но я-то своих родителей намеренно эпатировал, а сейчас происходит другое — утрачивается чувство стиля. И люди, совершенно не желая никого смутить или развеселить, говорят «разборка» вместо «прения» или «конфликт», «прикол» вместо «шутка» или «розыгрыш». — И как всё это отражается на состоянии поэтической речи? Каждый автор сам выбирает пропорции, в которых он берёт в расчёт случившееся с языком. — Известно, что вы любите Пушкина, и довольно прохладно относитесь к представителям Серебряного века… Хотя насчёт Серебряного века вы не правы (или я когда-то погорячился): я люблю стихи Мандельштама, Ходасевича, Георгия Иванова, да почти всю «обязательную программу». Просто-напросто пушкинская картина мира представляется мне наиболее всесторонней, объёмной и достоверной, одно слово — гений. — Сегодня есть две точки зрения на то, что происходит с поэзией. Одни говорят, что она переживает расцвет, другие, наоборот, уверены, что поэзия пребывает в упадке, сетуя не только на невысокое поэтическое мастерство молодых поэтов, но и на не очень взыскательный вкус читателей. А как вам кажется, что сегодня переживает российская поэзия? — Есть ли сегодня те, кого можно назвать молодым поколением поэтов? И второе: воскрешение маяковской манеры говорить на общественные темы «во весь голос». И то и другое ни хорошо, ни плохо: всё зависит от того, насколько одарён человек, воспринявший эти новшества. — Как бы вы определили поэтический дар? Насколько он может влиять на жизнь человека? А как эти качества повлияют на жизнь человека, сказать и вовсе нельзя: всё зависит от человека и от объективных обстоятельств. — А каковы критерии оценки поэзии? — Всегда было интересно узнать, каковы взаимоотношения между поэтом и лирическим героем, меняются ли они со временем. Постоянное общение с идеальным двойником дисциплинирует автора, велит равняться на лирического героя. Автор чувствует, что слишком большой разрыв между ним и лирическим героем пагубен для обоих и отзовётся в лучшем случае немотой, в худшем — пустословием. — Вы как-то сказали, что «вызволить собственную речь из литературной неволи — задача, которую для себя и по-своему решает заново каждый стоящий поэт». Что такое эта «литературная неволя» и для чего из неё нужно вызволять? В нашей национальной культуре есть целая коллекция таких именных эмоций и качеств: державинское чувство смерти, баратынская рефлексия, пастернаковское жизнелюбие и проч. Хотя собственно страх смерти, аналитические наклонности и радость жизни знакомы очень многим. Значит, шанс стать поэтом есть только у того, кто наделён способностью найти свои слова для рассказа об общеизвестном, а не усреднённую и апробированную литературную манеру изложения видавших виды переживаний. Иначе просто не имеет смысла. Невозможно эмоционально общаться с чем-то безличным и неодушевлённым, в сущности, с набором художественных средств вообще. Ни уму, ни сердцу. Это всё равно, что дружить с холодильником. — Вы участвуете в поэтических фестивалях разных стран. Что вы можете сказать о тех тенденциях, которые появляются в зарубежной поэзии? Есть ли их отголоски в российской поэзии? Один мой знакомый, наш соотечественник, вёл курс современной американской литературы в Гарварде. К его удивлению, ни один студент на экзамене не сумел процитировать ничего из современной американской поэзии на память. В то время как любой российский интеллигент-гуманитарий (и не только гуманитарий) легко прочтёт наизусть как минимум строфу-другую поэтов-современников от Ахматовой до Кушнера и пр. С некоторых пор таких же вялых и тёмных, не рассчитанных на понимание и запоминание верлибров хватает и в России. Впрочем, они ничем не хуже гладких складных куплетов, написанных по-старинке. И то и другое в равной мере не имеет отношения к поэзии. — Ваши стихи переведены на многие языки мира, в частности, на все основные европейские языки. Как вам кажется, поэзия — это вообще переводимая вещь или же возможны только вариации на темы, заданные переводчику поэтом другой страны? Тем не менее, переводить стихи следует, и занятие это замечательное и благородное: оно позволяет читателю составить представление о другой культуре и других авторах. И переводчику, и читателю переводов надо обладать особой культурной интуицией, чтобы догадываться о том, что с неизбежностью упущено в переводе. — Верите ли вы, что поэзия (как, впрочем, и любое творчество) имеет какое-то своё мистическое начало? Беседовала Вера Величко Уважаемая Вера Величко. Чубайс для меня – очень отрицательная личность. И то, что Сергей Гандлевский с радостью получил премию, можно сказать, из рук этого человека, перевернувшего нашу жизнь с ног на голову, ставит его в обойму деятелей культуры, обслуживающих правящую хунту. Гандлевский поражён цинизмом общества, но к сожалению, не связывает этот цинизм с бескультурьем, как результатом политики правящего режима. Сергей видит главные причины языковых перемен в том, что общество сильно изменилось. Но это лишь сопутствующие причины, а не главные. На мой взгляд, не получается у него следовать своим пожеланиям: "самому не быть циником и поменьше иметь дело с циниками". Масштабность языкового катаклизма нынешней эпохи отстоя (определение, придуманное мной) печалит и мою душу. Интернет – инструмент регулируемый, он может разрушать грамотность, а может и повышать уровень грамотности пользователей. Всё зависит от настройки, от модераторов. Когда руководство интернет-портала набирает на работу модераторов, плохо знающих русский язык, и говорит им: "Да ладно, пусть пишут, как могут, зачем их ограничивать-то?.." – тогда и начинаются языковые катаклизмы. Ошибки множатся, перенимаются, перестают замечаться, входят в моду стёб и сленг. А ведь стёб – это насмешка, в данном случае над языком. В то же время иногда невозможно получить грамотную справку о правильном написании слова, или его значении в языковых ресурсах сети, например, на справочно-информационном портале ГРАМОТА.РУ. На многие сложные слова не могу найти на нём справку. Зачем Сергей, камуфлируя смысл, говорит, что "общество... трачено цинизмом"? Будет точнее употребить "изъедено, заражено цинизмом". Но это будет неприятно слышать чиновникам "министерства культуры", наградившего С. Гандлевского премией "Поэт", учреждённой по инициативе далёкого от народа Анатолия Чубайса. Буду ли я смотреть его стихи? Да, буду. Могут ли они мне понравиться? – Вполне возможно, что понравятся. Каково моё первое впечатление о нём? – В чём-то я его понимаю, а в чём-то не принимаю. Надо познакомиться с его творчеством. Дорогой читатель, прошу меня извинить за возможные синтаксические ошибки. Ссылка на источник при размещении текста не была пропущена и исчезла. 25 мая 2010 г. |
