Сон
Мне приснился сон. Нас захватили. Я водила девчонок по Музкомедии, показывала потайные комнаты, а потом много людей взяли в плен. Не знаю, кто. Помню, был главный, который всем командовал. Нас кидали сначала в одно помещение, потом в другое, а потом вообще оставили в покое. Народ был напуган. Большинство из них были моими друзьями и знакомыми.
Нужно было что-то делать. Мы вырывались то в один, то в другой зал – нам не давали пройти дальше. Мы отвлекали их – все начинали что-то делать, а два или три человека вылазили на разведку. Опять ловили. Всем этим руководила я, голова болела, руки тряслись. Наконец я как-то отвлекла главного, он слишком увлекся беседой со мной, а толпа ворвалась в Центральный зал. Я вбежала туда последняя, они похватали все оружие, мне досталось приспособление, выдающее ножи. Охранники не знали, что с нами делать – их правитель стоял в нерешительности, не желая нас убивать. Увидев, что в зале вместо стен стекла, я кинулась к ним. Ударила ножом по одному, оно треснуло. За мной бросились остальные, царапали по стеклу ногтями, били. По нам стали стрелять. Я боялась умереть, безумно боялась и отбежала в середину зала. Там не было никого. Напротив меня, довольно далеко, на возвышении стоял главный, рядом с ним какой-то солдат. Они наблюдали за мной.
Главный крикнул мне: «Ты будешь еще что-то делать?» Крикнул, но услышала его только я. В ответ я опустила голову, а потом вдруг резко подняла и страшно, болезненно посмотрела на него. Он чуть повел рукой и воин, стоявший рядом с ним, метнул мне в локоть нож.
Боли не было. Я только сорвалась с места, подбежала к стеклу и со всей силой ударила по нему. Я была одна. Моя толпа, мое маленькое войско уже успокоилось и сидело на полу.
Я увидела, как на меня наводят пистолет. Голова работала четко, страх умер. Выбежала на середину. Он что-то прошептал. Интуитивно я поняла, что меня сейчас убьют. Крикнула, крикнула ему «Подождите!» Он обернулся с какой-то отчаянной готовностью. И я сказала. Сказала, что он должен меня понять, что я – человек, и мне нужна свобода. Сказала, что благодарна ему за все, что, может быть, убив меня, он добьется своей цели и тогда не будет убито мое маленькое войско. Я говорила. Хотелось плакать и не плакалось. Он смотрел, смотрел даже слишком внимательно. Ко мне подошел солдат, поднес дуло к плечу, направил на сердце и выстрелил. Я упала. Про меня как-то тут же все забыли, отвернулись. Я достала телефон и набрала чей-то номер. Я не помню, ответили там или нет, только я шептала «я умираю». И все. Темнота.
Следующий эпизод был уже намного позже. Я как будто очнулась ото сна. Передо мной стоял Он, главный. И молчал. Я не понимала, что происходит, я ведь умерла. А Он начал что-то говорить, я не вникала, не слушала. Он говорил снова и снова. Я поняла. Он не убил меня. Он усыпил меня. А теперь я проснулась. И я убежала от Него. На улице все было странным, незнакомым. Набрала Лианин номер и не могла говорить. Она почему-то смеялась. А потом успокоилась и тихо начала говорить:
«Нас тогда всех отпустили. А тебя Он сам унес куда-то. Жизнь пошла лучше, получив власть, Он менял наш мир в другую, лучшую сторону. Мы любим Его. Я тогда долго ходила к Нему, спрашивала, где твое тело, что с тобой, хотела тебя похоронить. А Он мне ничего не говорил. Я потом увидела тебя через окно, ты в кровати лежала. На подушках, вокруг цветы. А ты – спящая, нахмурившаяся.
Диан, я тогда поняла – Он тебя очень любит и ты жива. И оставила тебя Ему».
Я попросила Лианку встретиться, все объяснить, но она отказалась. Пошла домой. Там были незнакомые люди, дом стал другим, стал совершенно чужим. Не было больше дома. Всё изменилось. Ушла.
Вышла на улицу, а там стоял Он. Дальше – как во сне. Брал за руки, говорил, улыбался, гладил по щеке, обнимал.
А я молчала. Молчала и плакала. Только билась мысль «Меня любит чудовище».
Я боялась Его. Безумно боялась. Он для меня был чудовищем, кошмаром. И я сбежала.
Всё равно Он потом меня нашел. Почему я пишу Его с большой буквы? Не могу иначе. Он величественный. Он может всё.
И дальше не знаю ничего. Помню только, как целовал меня, а я хлестала его по щекам за то, что Он меня усыпил. За то, что теперь у меня никого не было. За то, что сделал больно моим близким. А Он оправдывался. Чудовище мягко касалось шеи и оправдывалось, что мои знали, и что меня нельзя было раньше разбудить, действие снотворного слишком долгое – солдат тогда перепутал, думая, что я желаю тебе только зла.
А я любил тебя.
Помню только это.
Остальное в тумане.
Другие статьи в литературном дневнике:
