Андрей Козыревгород Омск.
И прорастает трава. Каждой весною душа в человеке Лишь пустяками жива.
Росчерк пера на бумаге старинной, Кисти высокой мазок… Все будет стерто рукою невинной, Только приблизится срок.
Что сохраняется, что исчезает, Чем выживает душа? Ветер в саду. Дальний крик птичьей стаи. Линии карандаша.
Все мы танцуем, ликуем, играем, Чтоб раствориться во мгле… Что сохранится? Тропинка сырая. Контур дождя на стекле.
Так что лети, исчезай в круговерти, Но не склоняй головы В танце листвы между жизнью и смертью, В танце осенней листвы.
Все так непрочно, разрушены вехи, Тропки к бессмертью тихи… Лишь пустяки остаются навеки: Ветер, листва и стихи.
* * * Ночью на шторах качаются пятна Света космических звезд… Все мимолетно, и все безвозвратно. Этот закон очень прост.
Все очень просто, поверьте, поймите, – Падают слезы с ресниц, Их не вернешь в быстром беге событий, Как улетающих птиц.
Мчатся планеты в космическом танце, Мчатся снежинки в окне, – Так же и нам должно вечно скитаться Искрами в терпком вине.
Но отчего-то, зачем-то, зачем-то Снятся нам сны о тепле, ангелы контур бессмертия чертят на небосводе, во мгле.
Время течет, возвращается ветер Звездный на круги своя… Ведь для чего-то живем мы на свете, Братья, отцы, сыновья!
Ведь для чего-то снега снова тают, Мчатся кометы сквозь тьму! Если нам звезды сердца зажигают – То это нужно! Кому???
* * * Как важно знать, как важно догадаться, Что будет там, за гранью жизни этой. …Там будет снег слетать с ветвей акаций, Таких зеленых, радостных и светлых.
Там будет осень ранняя чудачить, То в белизну, то в зелень наряжаясь… И, может, кто-то невпопад заплачет, И, может быть, пробудит в ком-то жалость.
А кто-то крикнет: – Не хочу прощаться!– Но только сад, осенний сад, услышит Его слова, и будет ветвь качаться, Махать прощально – тише, тише, тише…
И это все – вдали, за тонкой гранью Улыбки, всепрощенья и прощанья. И это все – одно воспоминанье О будущем, что шепчет: «До свиданья!»
И это все – без нотки укоризны, Когда душа звучит светло и мерно. И это все – прощанье с милой жизнью, И это все – любовь. Любовь бессмертна.
Предчувствие солдата 41-го года стихи, пришедшие во сне Это зарево средь беспросветной ночи Помни, помни – но только, прошу я, молчи! Эти крики детей, эти взрывы гранат, Эти раны солдат, эту кровь, этот ад – Помни, помни: все это вернется опять. Будут звезды во мгле над страною сиять, Освещать смерть бойцов, славу их освящать. Это будет еще, – и пожар, и война, Мрак и голод, и хватит на все времена Крови, боли, что скоро поглотит меня, И огня, опалившего души огня. И все взвесит Господь на двух чашах весов – Пламя, холод снегов, лай взбесившихся псов, Кровь врагов – и мою непролитую кровь, И стихи, и любовь, золотую любовь. Что же будет сильней, перевесит войну, – Пули, танки, ракеты, что метят в весну, Или первый листок на апрельском кусте, Иль слезинка любви, или луч в темноте? Я не знаю. Но все на весы я отдам, – Плоть и кровь, стих и сердце, молитву и храм, И, я знаю, найдет, непременно найдет Мое сердце награда с небесных высот. Чтобы вечно мне жить, я хочу умереть И слепыми глазами на небо смотреть. Где бы ни был я, знаю, – на черном ветру Пошатнусь, упаду и навеки умру. Будут ели ветвями во мраке махать, Будет снег с черных веток на тело слетать, И я буду слепыми глазами, без век, Бесконечно смотреть на искрящийся снег.
* * * Когда все небеса свернулись, Как молоко, как молоко, Когда душа моя проснулась от кущ небесных далеко, когда стихи, как капли пота, стекли с измученного лба, – Спаси меня, спаси, работа, спаси, тяжелая судьба! – я повторял, как заклинанье, как наговор, как приговор, и с грузом вечного страданья скрывался в сумерках, как вор. И все житейские заботы, Земная сутолка, борьба Меня спасали от чего-то, что хуже, злее, чем судьба Иуды, Каина, убийцы, И я молюсь: меня спаси, Мой труд, мой горб, от доли – злиться На тех, кто жив на небеси, Спаси меня от этой ломки, От доли – без огня гореть… Я за строку, как за соломку, Хватаюсь, чтобы уцелеть!
* * * Солнце летит по вселенскому кругу. Круг совершает Земля. Странник идет по просторам сквозь вьюгу. Снег заметает поля.
Странник идет шаг за шагом упорно, Ветер в лицо ему бьет… Все мы падем в эту землю, как зерна, Все, – лишь настанет черед.
Но в одиноких заснеженных кельях Свечи чуть видно горят, Есть в сердце горе, но есть и веселье, Есть где-то рай, где-то – ад.
Строки выводит перо в пальцах тонких, Пишет: «Пора, друг, пора!»… Все человечество – предки, потомки – Каплей слетает с пера.
В капле чернил – целый мир, и отвага В нем поселилась навек… Только перо вновь бредет по бумаге, Как тихий странник – сквозь снег.
* * * Откуда к нам пришла весна, Ни я не знаю, ни пророки. Она – как Божия блесна, Что сброшена к нам с туч высоких.
На ней – обрывки светлых строк… Но мы, ловя блесну, не знаем, Что, словно рыб, нас ловит Бог В аквариум, что назван – раем.
Дворник Весна пришла. Снега повсюду тают. Весь мир в порядок привести пора! И дворник вновь Россию подметает И зиму выметает со двора.
А если взглянет вверх он средь работы, Увидит в грязных тучах небосвод, То на метле он, как на самолете, Взлетит и наше небо подметет!
Но, вопреки надежде и тревоге, К земле придавлен тяжестью труда, Он смотрит только вниз, под наши ноги, А вверх, увы, не взглянет никогда…
Лауреат областной литературной премии им. Ф.М.Достоевского (2009 г.).
© Copyright: Светлана Баранцева, 2013.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
