+
Вознесение к Богу
Михаил Анищенко-Шелехметский
•
Под корягой, на дне, за кривою излукой,
Видно, зря покрывался я новым жирком.
Я счастливый карась, недоеденный щукой,
Но уже заглотнувший крючок с червяком.
Меня тянет наверх чья-то страшная сила.
Знать, напрасно кручу я остатком хвоста…
И напрасно вчера моя мать голосила,
Припадая во тьме к отраженью креста.
Так кончается прошлое – зло и убого,
Поднимается к облаку кончик уды…
Ослепительный свет. Вижу старого Бога,
Что стоит вместе с сыном у самой воды…
Поэт
Михаил Анищенко-Шелехметский
Плюнул на славу, расстался с мечтой,
Стал ощущением света и звука.
Душу его составляло Ничто,
В этом была его смертная мука.
Мог ли он выжить? Наверное, мог…
Но ни строки, ни судьбы не исправил
В мире, где Дьявол светился, как Бог,
В мире, где Бог бесновался, как Дьявол.
Стезя скорпиона
Михаил Анищенко-Шелехметский
РАВНОВЕСИЕ
Дмитрию Муратову
Мать честная да лыко-мочало,
Да звенящая попусту гнусь...
Перепутав концы и начала,
Я не знаю, на что пригожусь.
То целую икону святую,
То нечистых дразню, как гусей.
И прощаю врагов подчистую,
И гною по темницам друзей...
То умён, как последнее слово,
То – Емеля, дурак, ветрогон...
Гой ты Русь! Золотая подкова,
Под которой сидит скорпион.
И по сёлам, где слёз не осталось,
По сурепке и по лебеде
Темнота, перешедшая в святость,
Разошлась, как круги по воде.
Хохотали по просекам черти,
Обрывалась волшебная нить...
Равновесие жизни и смерти
Я хотел на земле сохранить.
И пускай мною песенка спета
На идущей под воду корме...
Я люблю темноту после света
И рождение света во тьме!
262-я
Михаил Анищенко-Шелехметский
Подставлю ладони ноябрьской жути,
Побег превратился в бездарный разбег.
Ни бабки, ни дедки, ни внучки, ни жучки,
И жизнь, словно репка, уходит под снег…
Я брошу свой посох и скину котомку,
Сверну самокрутку… И, радуя тьму,
Потянется дым мой навстречу потомку,
И дымом отчизны предстанет ему.
А мне к полустанку идти с конвоиром,
Идти подобру, ни на что не пенять;
Да имя любимой, качаясь над миром,
Как вечную сутру, в ночи повторять.
Спешит к завершенью постылая драма,
Судья разбирает осенний улов…
И плачет в потемках звезда Мандельштама,
И тонет в тоске пароход Гумилев.
За дверью железной темно и прогоркло,
А между застывших в безмолвии стен -
Земная любовь подступает под горло,
И ужас шевелится возле колен.
Вот избушка.
Лес да кукушка.
Хлам наворочен
Возле обочин.
Ну а если на небе луна,
Падают звёзды
Справа и слева,
Появляется тут же она,
Королева.
Она дует в пастушью дудку,
Открывает собачью будку.
Улыбается мне: «Вассал,
Что ты нового написал?»
А потом говорит: «Да, да,
Снова та же с тобой беда».
И даёт мне ошейник – носи.
Так положено на Руси.
Круги
Михаил Анищенко-Шелехметский
Под глазами круги, словно адовы круги,
Лукоморье пропало в моей бороде.
Я один на земле. Все друзья и подруги
Разошлись в темноте, как круги по воде.
Двадцать лет темнота над родимой землею,
Я, как дым из трубы, ещё пробую высь…
Но кремнистый мой путь затянулся петлею,
И звезда со звездою навек разошлись.
Истощилось в писаньях духовное брашно,
Я устал и остыл. Я лежу на печи.
Умирать на земле мне почти и не страшно,
Но весь ужас скрывается в этом «почти»…
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.
