Когда мой дед, Алексей Филимонов, вернувшись с войны, шёл по деревне, соседи закричали моей бабушке Ане в саду: «Нюшка, Лёня идёт, встречайте!» Мама (ей тогда было четыре года) и бабушка ринулись его встречать. Так дед Лёня и вошёл на родной двор – в распахнутой шинели и с дочкой, увидевшей его впервые, на руках. А вторая его дочка, моя тётя Валя, шести лет, испугалась и убежала. И немудрено было испугаться этого худого, высокого, небритого, грязного, не знакомого ей мужчины, в честь которого мне впоследствии досталось имя.
Перед отправкой на фронт дед со своим другом, Андреем Швырковым, поклялись помогать семье друга, если кто-то из них не вернётся. Андрей не вернулся. Семья Швырковых была дедушке и бабушке как родня.
Мама моя всегда говорила, что она счастливая: отец не погиб. А у многих её приятельниц отцы погибли…
Ещё, казалось бы, совсем недавно эти люди, наши деды и прадеды, жили рядом с нами, ходили в магазин, курили махорку, копались в огороде. Мы думали, это обычные люди, а это были самые настоящие титаны, совершившие громаднейший подвиг в истории человечества. И миллионы из них поплатились самым дорогим – молодостью, невоплотившейся любовью, жизнью.
В детстве мы у ветеранов (например, у Ивана Шмелёва, у Дмитрия Карпушина, деда моего одноклассника) брали интервью, чтобы написать школьные сочинения. Очень жаль, что этих сочинений теперь не прочитать.
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.
