***
Слово друзей, сказанное в нужное время, дарит спасительный кислород во время удушья...
*
"Из мне известных современных российских поэтов я искренне восхищаюсь творчеством псковского поэта Артема Тасалова. Я могу говорить о его стихах исключительно комплементарно, называя его cветлым гением современности, и живым непревзойденным классиком русской литературы. Я искренне восхищаюсь глубинной его чувств, и меня изумляет его способность так красиво выражать Пустоту Сердца в словах. Полагаю, при этом ему глубоко плевать на мои похвалы, ведь cтоящему на посту не так важны одобрения и порицания как непосредственное мгновение, в котором ему удалось ощутить вкус вечности, или по крайней мере неудержимого влечения к ней. Именно этим он и ценен. Полагаю, что чтение его стихов - прекрасное начало для Великого Поста и укрепление стоящих на Посту как рубеже мира во время войны.
______
Отчаяться, и, голову склоня,
Стоять столбом, являя покаянье.
Невыразимость, вырази меня!
Иль отрази молчанием в молчанье.
На склоне лет и на закате дня —
Родиться вновь, и обрести дыханье:
Сухою веткой взять того огня,
Которым вечно дышит мирозданье.
Прощальным светом встретить мотыльков,
Познавших Бога как стремленье к свету!
Се: слово — свет! Я встретить вас готов.
Немой поэт! Кто знает муку эту?
Немой поэт поистине не нов.
Дивитесь говорящему поэту.
*
Я люблю эту жизнь бесконечной любовью.
Это, в общем-то, странно и мне самому…
Мир кощеев вспоил меня чорною кровью,
И библейская ложь приложилась уму.
Да, мне чудно и странно любить безраздельно
Жизнь саму по себе – мой единственный кров.
Пребывая, по сути, сосудом скудельным,
Я наполнен печалью до самых краёв.
Мир кощеев вспоил меня чорною кровью,
С детских лет отравляя меня каждый час,
Что бы я навсегда распрощался с любовью,
Что бы светоч её в моём сердце погас.
И библейская ложь в том была им порукой,
Заливая мне в уши отъявленный бред.
Ну, так что ж, я согласен и с этою мукой,
Но горит в моем сердце отеческий Свет.
*
Не подводи под монастырь души пустырь,
не говори - "Веры сума пуста!"
Царапину мира укроет смерти пластырь,
в роднике молчания утолят жажду уста.
*
Никто тебе уже не дорог,
И в голове твоей тюрьма.
Существованья мрак и морок –
Суть лишь затмение ума.
Терпи, когда смиренья нету,
Кричи, коль боль не превозмочь.
Не стыдно вещему поэту
Себя за волосы волочь.
Однажды кончится дорога,
Замкнув судьбы твоей кольцо,
И там – у Отчего порога,
Себя ты бросишь на крыльцо.
Угаснет мысленное пламя,
Проснётся огненная кровь,
И, расколдовывая память,
Ударит в колокол любовь.
*
Триптих нищеты
I
Страданье, которое стало судьбою…
Меня измотала разлука с Тобою.
Тебя унесли на руках с поля боя,
Дай мне умереть на руках у прибоя.
Добраться до моря, до синего моря,
Пропасть без следа в первозданном просторе.
Поэт или нет – не имеет значенья,
Когда подступаешь к пределу мученья.
Познанье разрушило крепость уюта,
Пускай ещё блазнится где-то кому-то.
Добраться до моря, до синего сна,
Где рану сознанья залижет волна.
А мне – исчезать, умаляться и гаснуть,
Познать до конца, что познанье напрасно.
Оставить себя как последнюю ложь, -
На паперти памяти ломаный грош.
Исчез, бедолага, - зови, не зови:
Волна это сон океана любви.
II
Перед нешуточной дилеммой
Стоит словесный агрегат:
Ошибки файловой системы
Давно на Истину грешат.
Заветный SOS к звездам несётся,
Система глючит через раз.
И только плазменное солнце
Бесперебойно шлёт экстаз.
На мониторе - в мельк – картина
Рябит, как озеро в дожде:
Усадьба, изгородь, рябина
Непостижимые уже…
Администратор диски вынет
И файлы памяти сотрёт.
Волна Понтийская нахлынет,
И в гальке вечность запоёт.
III
Я слово вещее ищу
В саду души своей осенней,
И сам листвою трепещу,
Встав на кленовые колени.
Холодный ветер пьёт меня,
Земля тяжёлая терзает,
И я стою на склоне дня,
Который сам себя не знает.
Губой листвяной шевеля,
Шепчу бессмысленные звуки.
Молчит тяжёлая земля,
Молчит холодный ветр разлуки.
И запредельная тоска
На сад мой звёздами струится,
И вьётся, бьётся у виска,
В любви сгорающая, птица.
***
Все что я вижу – только свет.
Или, точнее, сгустки света.
Что скажешь ты теперь, поэт,
Когда растаяли предметы?
Как слово тает в тишине,
Как мысль в молчанье исчезает,
И как в небесной вышине
Земля живая пропадает, -
Так, забывая сам себя,
Всем становясь необратимо,
Обнять успею ли тебя,
Читатель, брат мой?
Мимо, мимо…"
*
Тарас Журба, шаман
Другие статьи в литературном дневнике:
