комментируя Л. Лосева

сначала цитата из его ЖЗЛ о Бродском:

"Солженицын - мистик, т.е. человек, чья вера зиждется на откровении, на открывшемся ему религиозном опыте, не в силах поставить себя на место агностика, чьи метафизические колебания как раз и связаны с невозможностью постичь Бога как абсолютного Другого, который находится вне времени, пространства, причинно-следственных связей.
Как раз отыскивая всё новые и новые поэтические средства для выражения этих метафизических загадок, "тормоша" их, Бродский прямо продолжает литературно-духовные метания Толсктого и Достоевского, в особенности последнего, который проецировал на своих героев собственную неспособность успокоиться на какой-либо теодецее, найти место Богу в пространственно-временном, причинно-следственном мире. Агностицизм, как показывают великие примеры, мучителен в личном плане, но сильно увеличивает драматический потенциал писателя".

ЖЗЛ, стр.224

Тут есть фундаментальная, и вместе с тем типичная, ошибка понимания личностей Иосифа Б. и Солженицына А.
Никакой Солженицин не мистик, - таким он может показаться только в сознании личности, которая никак не знает Бога. Солженицын суть идеолог и не более того. Никогда он не поднялся к Евангельскому Образу Слова и Смыслу Его Учения. Напротив, Иосиф Бродский есть настоящий мистик, ибо ему открылся Евангельский Христос, о чём свидетельствует его стихотворение "Сретение"- лучшее стихотворение в русской поэзии 20 века на Евангельскую тему, и цикл рождественских стихов. Не касаюсь здесь его высказываний в многочисленных интервью.
Я не согласен с Лосевым, который определяет Бродского как агностика. Похоже, здесь автор биографии выдает желаемое за действительное и проецирует собственное неверие на И.Бродского. Агностицизм, который Лосев приписывает Толстому и Достоевскому не убедителен по крайней мере в случае Достоевского, который был несомненно верующим человеком.
И, наконец, Лосев льстит себе и прочим агностикам, когда говорит о том, что: "агностицизм, как показывают великие примеры, мучителен в личном плане, но сильно увеличивает драматический потенциал писателя".
Каковы примеры? Их нет. Я приведу в пример А. Пушкина, который умер христианином и в творчестве был христианином. Пример Гоголя очевиден. Не проще ли вспомнить слово философа-монаха Алексея Лосева о тогм, что вся русская классическая литература христоцентрична?
То, что очевидно для русского мыслителя и читателя, увы, не очевидно для Лосева, в чём ему можно только посочувствовать, и, пользуясь случаем, поблагодарить за биографию Иосифа Бродского.
да упокоит Господь Льва Лосева в Своих обителях.
*

ПС

более того, скажу так: именно в силу глубочайшей христианской религиозности И.Бродского его до сих пор не могут описать адекватно. И Лев Лосев здесь, увы, не исключение. Бродский, как и М. Хайдеггер редко говорил открыто о самом сокровенном, и это умолчание соблазнило многих.
Будущим биогрофам ещё предстоит раскрыть эту страницу в душе гениального поэта, а пока приходиться мириться с неизбежно вульгарными толкованиями его личности и творчества.
Я определённо утверждаю, что творчество И.Бродского может быть адекватно понято только в контексте христианской культуры.
Пока же этот тезис не приемлим ни для апологетов Бродского со стороны либеральных, космополитических кругов, для которых его христианство является скандалом, ни для русофильской критики, которая видит в нём только искажающее воздействие на русскую литературу прозападного автора.
Оба эти направления одинаково слепы в своём понимании творчества великого гения.

Другие статьи в литературном дневнике:

• 30.06.2010. комментируя Л. Лосева