Что ни говори,
а в затянувшейся остановке на переезде есть что-то,
разбавляющее концентрат рутинного времени до уровня,
совместимого с жизнью.
Стоит только смириться,
и секунды уже не летят, обезумев,
а мерно тикают в электронной цифири,
чинно сменяя друг друга, — вероятно, именно так шло время
в эпоху жилетных часов и длинных шуршащих платьев.
В салоне тихо играет музыка,
я сижу, уставившись в темное стекло,
в котором отражаются хорошо видимые мне намерения,
но ни на секунду не спускаю с тебя глаз.
Ты хмуришься, думая о насущном,
и совсем не видишь меня.
Это к лучшему — значит, я все еще не проблема.
Теперь смотрю сквозь вероятное будущее:
уличный ветер к вечеру совсем распоясался,
задирает прохожих,
нагло срывает шарфы
и распахивает полы пальто
рано постаревших гестий горгаза,
торопящихся к едва тлеющим домашним очагам.
В самом деле, в такую погоду
лучше бы задобрить домовых и диванных —
ночи все длиннее и холоднее.
Снег идет в унисон с замедлившимся временем,
молодые порывистые снежинки,
припадая к стеклу, тают от любопытства.
Жаль, ты не расположен целоваться,
а я — провоцировать,
тогда они могли бы красиво сгореть со стыда.
Но вот, заслоняя ближайшую перспективу,
в поле зрения вползает длинный состав,
похожий на обожравшуюся гусеницу,
грохочет стылым железом,
мерно гремит сочленениями "хо-хо, хо-лод-д, хо-хо, хо-лод-д",
превращая это, и без того неуютное слово,
в зловещее заклинание сбрендившего Санта-Клауса.
Потерпи, еще каких-то десять минут измененного времени,
и все вернется на круги своя:
подмерзшие звери взревут моторами,
полыхнут хищными глазами,
заскребут настывшими колесами, ощупывая колею,
и ты увидишь дорогу,
а я, по-прежнему, — пустоту.
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.
