***"Каковы мы есть, нам не только нельзя мечтать о слиянии с народом, — бояться его мы должны пуще всех казней власти и благословлять эту власть, которая одна своими штыками и тюрьмами ещё ограждает нас от ярости народной". М. Гершензон. "Вехи. Сборник статей о русской интеллигенции. IV. Творческое самосознание". 2 декабря, г-н Путин принял участие в заседании Совета по культуре и искусству в Санкт-Петербурге, на котором присутствовали представители творческой интеллигенции, в частности гг. Сокуров и Цискаридзе, акцентировавшие внимание на "проблемах", создаваемые группами граждан или частными лицами, пытающимися вмешаться в "творческий процесс" и указывающих "художнику", в каком направлении этот самый "творческий процесс" должен двигаться и какими рамками он должен быть ограничен. Замечу, что особо истовые граждане за последнее время несколько выходили за рамки в свою очередь ограниченные законами РФ и, безусловно, такие "акции", помимо общественного осуждения, непременно должны быть перенесены в плоскость административного или уголовного наказания. Но здесь есть одно "но". Где та грань , отделяющая частные выходки от современного искусства мало чем от подобных выходок отличающееся? Можно ли проводимые бьеннале, выставки, перфомансы, где выставляют на всеобщее обозрение экскременты и прочие человеческие и не только физиологические отправления назвать искусством, а их производителей - по-другому назвать не могу - художниками?() Можно. Называют. Но кто определяет самое понятие художник? Он сам? Тогда он не является подлинным художником. Критики? Но определение качеств присущих художнику находятся в прямой зависимости с субъективным восприятием и предпочтением критика, а потому его оценка есть всего лишь частное мнение и оно не может ставится во главу угла. Многие могут заметить, что это профессионалы своего дела, что они ему учились, но, простите, разве можно этому научиться в порядке пусть даже и академической дисциплины? Разве это не от Бога, как некогда отвечал осужденный И. Бродский? Но глядя на сегодняшний выбор критики, невольно закрадывается мысль, что это не только не от Бога, а от Его прямой противоположности: свободу намеренно подменяют вседозволенностью, пороку и пошлости придают утонченную эстетизацию, патологии, извращения, нездоровые фантазии, которые могут заинтересовать исключительно психиатров, преподносятся как "новое прочтение". На мой взгляд, ни у одного человека, или группы лиц не может быть абсолютного права на выражение собственного мнения, поэтому совершенно несостоятельными мне мыслятся те сентенции, которые ограничивают - много - дискриминируют - право выражения свободного мнения областью профессиональной деятельности. Тем более, странно, когда говоря о диктате мракобесия и маргинальности, носители якобы противоположного ничтоже сумняшеся позволяют себе куда более отвратительные действия и высказывания. Как, к примеру, ведущая "60 минут" г-жа Скобеева, которая, вторя либеральной общественности, постоянно акцентирующая внимание на том, что это "какой-то мотоциклист, бросает: "да чёрт с ним, с этим байкером" , как-будто мотоциклист untermench, быдло, не имеющее право голоса". И вот это подчас даже нескрываемое интеллектуальное и культурное превосходство , которое напоминает нацистские расовые теории о "полноценных" и "неполноценных" народах, проходит красной линией по их восприятию нас, как народа, русского народа. Мы должны осознавать всю серьёзность происходящего: идёт полномасштабное наступление на наши ценности, на наш язык, культуру, самобытность и самосознание, мiровоззрение, историю, их разложение посредством публицистики, прозы и поэзии, театров и кинематографа, выставок, "культурных акций", etc. Критики, искусствоведы, культурологи, социологи и политологи, историки, журналисты каждый день, методично, вдалбливают в наше сознание нашу якобы ограниченность, нашу никчемность, пытаются привить нам комплекс вины за исторические преступления , которые мы не совершали. У нас есть некоторые расхождения Конституции и правоприменительной практики, когда цензура запрещена, но законодательная власть ей подчиняющаяся устанавливает запрет в форме списка материалов и литературы признанных экстримистскими по решению суда. Если государство провозглашает примат Конституции, то почему имеет место быть данный список? Да, что касается так называемого творчества так называемых художников - можно, вероятно, говорить о профессионализме, но, простите, разве не должны служить неким мерилом общечеловеческие ценности, закреплённые в виде произведений искусства и литературы, созданные в течение тысячелетий существования человечества? Разве можно говорить о профессионализме ограниченном сугубо рамками академизма? Что касается профессионализма, то вспоминается диалог Платона, в его "Государстве", который ставит в вину именно широкий охват человеческих чувств, навыков, опыта, одним человеком - Гомером, охват простирающийся много дальше, чем это позволяет поэзия, за которой Платон признавал лишь утилитарное значение - создание мифов и воспитание граждан в "политии". Как, к примеру, г-жа Хейдиз, инициировавшая акцию "Русский алфавит" то ли из собственных, то ли из собачьих экскрементов. Интересно, а если бы тот человек, кто облил фотографии на выставке в Центре фотографии им. братьев Люмьер, был бы художником? Привлекли бы его к административной ответствености? Полагаю, что нет, поскольку тем самым государство создало бы правовой прецедент, ведь естественные человеческие отправления давно стали предметом искусства, а, к примеру, из собачьего кала инсталлируются буквы русской азбуки. © Copyright: Борис Голутвин, 2016.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
