***не чудесно ли это? друзья мои! как влекомы мысли, друг за другом верблюжьей цепочкой они тянутся в жаркой и свирепой сахаре сознания. где-то возле уха жужжит что-то. в каком ухе жужжит? в левом! какая досада, как жалко, как мне жалко, что ты не угадал! мое желание могло бы сбыться, могло свершиться нечто грандиозное! эти ушные жужжания никогда не приносили мне желаемого удовлетворения. а что?! свершись оно и в правду? пройдя под лестницей, на небе взгремела бы гроза, увидев черную кошку, у меня бы отвалились руки. не к добру ведь все эти приметы. не к добру. а когда чихну перед трапезой или в ноге засвербит? тогда же господня благодать нисходит, вести добрые, письма долгожданные, встречи любовные. нет. этого в моей жизни не случалось. какое-то грубое упущение во всем этом, как будто причинности и следственности не существует совсем. помнится, дабы мужа в дом вернуть, следовало под порожек запрятать топор и ждать. народные приметы глаголят истину! я бы другого способа и вообразить не мог. “жена не должна надевать шапку мужа, иначе у обоих не будет памяти” - читаю я советы влюбленным. и сразу забываюсь, о чем я пишу? был ли у меня когда-то муж или шапка? как абсурдна реальность. как наивны люди. удар в музыкальный треугольник. дзин-н-н! triangolo-lo-lo! в повествовании отсутствуют имена, отсутствует сюжет, отсутствует логика. позвольте! а история гастрономического путешествия не идет в счет? как раз за тайной вечерей, за столом с моими друзьями мы вкушали сладчайшие сыры, крупные виноградные гроздья (без косточек), красное французское вино chateau petrus в конце концов. беззаботное, но утраченное... время плотских желудочных удовольствий. после чего на мои глаза спустилась темнеющая зябкая синева. спустя трое суток я вернулся к своим письменам. за трапезой, как я предполагаю, в моем супе плавал пейотль, простите - lophophora williamsii, возможно за одним столом со мной сидел артур хеффтер или шульгин? черт его знает. наваждение! я захлебывался мыслями о ней. постойте, это не правда. я хотел сказать, меня преследовало головокружение, тахикардия, чувство тревоги и, конечно, сухость слизистых оболочек... где-то на страницах pihkal бродили те же самые слово-мысли. событийная тожесамость наскучила всем давным давно. некоторые, как гомер, извращались и меняли прошлое и будущее местами: если мы видели прошле, то оно перед нами, а если будущее не видимо, то оно позади. какая пространственная наивность, старческое младенчество. друзья, как абсурдна гениальность!? с другой стороны, как забавны простые вещи?! мама - анархия, папа - стакан портвейна. наш борька бабник, сухой закон и отсутствие секса в ссср - это ли счастье, это ли цель?! кажется до этого я говорил об университете в которым мы с ней учились. был у нас один учитель - георгий давыдов. преподавал основы библиотечного дела и книговедения. занимательный был человек, не то слово. тучный, но не толстый, что-то медвежье в нем было. упивался московской архитектурой, книгоизданием, алфавитами. бывало своими узкими поросяче-хитрыми глазками сновал по классной комнате в поисках жертвы... агрессивный, крикливый, фанатичный молотил кулочками по столу. щеки красные, как с мороза, хотя за окном стояла изнуряющая летняя жара. мне он, определенно, симпатизировал. сокрушающе, эмоционально он болтал своим толстым пальцем в воздухе, подбородок торчал кверху, глаза метались, живуче, сверкающе. “какой красивой была старославянская азбука!? сколько хвостиков и закарючек кверху?! не нарадуешься! а сегодня? что все эти у, р, ц, з и так далее?! подметают хвостами пол” - сердился давыдов. помню, задал нам давыдов упражнение - составить краткий список любимых по звучанию слов. надо же, как интересно! любимые слова, как любимый сорт кубинских сигар. montecristo или cohiba... вяжущая горечь дыма, жевательный табак, жестко-скрученные рукодельный сигары с коммунистических островов. мой список любимых слов жжужал буквами “ж” и “з”: жизнь, звонок, звук, жжение, жандармерия, жардиньерка, жар-птица, жасмин, жвачка, жеманство, жемчуг, мой дорогой ожегов и иже с ними. деканы, зав-факами, художники мастер-классов грозными тучами нависали над моей жизнью в течении пяти лет. пяти лет пролетевших быстрее пяти минут. на последнем курсе время совсем потеряло силу и я распался на миллиарды атомических кварков. волнами кацусика хокусаи и золотыми сечением по мозжечку заехало. я шаталась, падала, терялась в пространстве. я писала стихи косым почерком. ее слова стрелами пронзали меня, я говорил, как женщина. я писал, как ребенок. я стонал, как старик. однажды в дверь постучал виктор. его глаза дрожали, а руки были настолько грязны, что мне было неприятно смотреть. он попросил помощи, он не умел говорить. просил - научи меня говорить! я нуждаюсь в общении. я приду на следующей неделе и мы начнем. тогда я испугался, человек говоривший так много, так внятно, так просто. на следующий день я купил мачете. © Copyright: Анна Теккеб, 2009.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
