Осень где-нибудь вблизи, в блузе, выгоревшей летом.
Колесо скрипит в грязи все об этом же, об этом.
На коричневой стезе свален розовый картофель.
В поднебесной бирюзе - пара уток, профиль в профиль.
Пахнет яблоня вином, а смородина вареньем,
Озеро с намокшим льном дышит удовлетвореньем.
Но жестокая тоска запоет в сердечной кроне,
Если мокрая доска скрипнет ночью на перроне.
Всю дорогу до Филей раздается это пенье -
Скрип колес, дверей, полей, искушающий терпенье.
Что за вымысел такой мучит душу в захолустье
И железною рукой отмеряет горсти грусти?
Чей пронзительный укор нас преследует упорно
В наилучшую из пор, когда в мире так просторно?
Но в ограде городской, где иное освещенье,
По причине никакой наступает облегченье.
Входят чувства без ущерба в золотую колею,
Сердце, нежное, как верба, прислоняется к жилью,
И торопится любить дней таинственные свойства,
И торопится забыть приступ странного расстройства,
Чтоб отважнее звучать в блузе, выгоревшей летом,
И отважнее молчать все об этом же, об этом.
