Пролетала мимо окон
бездна красок и картин.
По дороге
ненароком
я узнал про вас, Ильин.
И с тех пор живу, поверьте,
то в надежде,
то в тоске:
неужели вы от смерти
всё ещё на волоске?..
Ёлки лапам качали,
речка Луга проплыла.
Две прекрасные печали
ничего не замечали
и который час
молчали
у летящего стекла.
Были женщины похожи
На усталых балерин.
Вдруг одна сказала:
"Боже!
Только б выжил мой Ильин…"
Но вторая вслед за нею,
бледных рук ломая лёд:
"Пусть же солнце почернеет,
если мой Ильин
умрёт! "
Тих был голос заклинанья,
сердца выстраданный крик.
Но в заоблачном тумане
солнце вздрогнуло в тот миг!
Вышли женщины за Псковом,
и остался я один,
не гадая, кто вы,
что вы,
что у вас стряслось, Ильин.
О своём я думал, каюсь,
в жизни был такой момент:
мне приснилось,
показалось,
что любви на свете нет.
Мне ещё глядели в душу,
над судьбой моей скользя,
дефицитной
польской тушью
удлинённые глаза…
Но твоей платформой, Остров,
меж вещами и людьми
шли две женщины,
как сёстры,
не соперницы, а сёстры,
как явленье боли острой,
словно знамение
любви…
…Даже в день
дождя и снега,
на зоре окно открыв,
я гляжу с тревогой в небо:
вижу солнце –
верю: жив!
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.