К 800-летию Руми. Переводы избранного из «Рубайата».
Джелалэддину Руми пять лет назад исполнилось восемь столетий, и он продолжает завоёвывать мир. Поэзия этого великого философа, вероучителя и основателя суфийского братства Мевлевия оказалась чрезвычайно востребована современным человеком. Даже в США, отношение которых к мусульманскому миру весьма противоречиво, а массы к поэзии относятся традиционно теплохладно, публикации переводов поэзии Руми Колманом Барксом, Кабиром и Камиллой Хелмински и пятьюдесятью другими переводчиками тиражами в последнее время обогнали самого Шекспира – феномен небывалый в англоязычной поэзии за последние 300 лет. В России издательство «Гаятри» только что выпустило книгу Колмана Баркса «Суть Руми» в переводе Сергея Сечива.
Поэзия Руми – это поэзия мистического познания Бога в созданной Им реальности; она о печали, радости и экстазе на пути к Нему. Читатель способен почувствовать всё это, благодаря гению поэта и таланту русского переводчика. И задуматься, почему так получается, что исламский мистик становится всё более и более нужным современному читателю.
Джелалэддин Руми
***
Душа, нам свет Твой отразившая чудной,
Горит всё ярче, говоря со мной!
Так полумесяц тонкий, солнцем озарённый,
Великолепною становится луной!_ 1
Рубайат # 0595, Исфаган # 0627, Арберри стр. 110a
***
Проснись, душа, твоё виденье мнимо!
Жизнь хороша, доступна, сочна, зрима!
Не спи в норе телесной, созерцая
Как жизни караван шагает мимо!
Апокриф: Рубайат # НЕТ, Исфаган # 0594
Автор неизвестен. В самых ранних манускриптах Руми это не встречается.
***
Где низ и верх в любви? Добро и зло?
Провал? Успех? Искусство? Ремесло?
В любви нет ничего, кроме любови!
Спроси любых, кому с любовью повезло.
Рубайат # 0593, Исфаган # 0674
***
О всех дарах Твоих не знаю поневоле,
Но знаю, смерть мне без Тебя в земной юдоли!
И если б каждый волос мой стал языком,
Я благодарности б не выразил и доли!
Апокриф: Рубайат # НЕТ, Исфаган # 0592
Автор неизвестен. В самых ранних манускриптах Руми это не встречается.
***
Пусть сердце вновь подружится с тоской!
Лишь ледяною схвачено рукой,
Поймёт жестокосердое сердечко,
Знак близости – тоска, а не покой!
Рубайат # 0592, Исфаган # 0651, Арберри стр. 150b
***
В благодеяниях Твоих сомнений нет –
Пророкам нашим Ты дарил слепящий свет,
Который нам они пролили, как кристаллы,
Собой не искажая Твой завет.
Рубайат # 0583, Исфаган # 0804
***
Шепни мне нежно на ушко, ведь я влюблён!
Ну почему всем, кто из глины сотворён,
Ты чудеса любви не дал изведать?
И мир наш нежностью остался обделён?
Рубайат # 0582, Исфаган # 0799
***
Я учёного мужа спросил напрямик:
– Кто из смертных воистину мудрость постиг?
Он мигнул мне в ответ и шепнул на ушко:
– Кто как царь Соломон – знает птичий язык!
Апокриф: Рубайат # НЕТ, Исфаган # 0580
Автор неизвестен. В самых ранних манускриптах Руми это не встречается.
***
Когда пылают в сердце счастья угольки,
В него печаль пустить не может корешки.
Гнездясь средь звёзд, пылающее сердце
Не сеет в землю плевелы тоски.
Рубайат # 0580, Исфаган # 0805, Арберри стр. 125b
***
Благоухая розовым кустом,
Любовь шипастым охраняется хлыстом.
Шипы от пламени красой спасая, роза –
Есть пламя, в символе сокрытое простом!
Рубайат # 0579
***
Твоим упрёкам улыбается Луна,
Упрёкам губ алей пурпурного вина!
С упрёком губ Твоих моё играет сердце,
Как с лунным светом шаловливая волна!
Вела вперёд Твоей улыбки красота,
И сладость Имени не покидала рта!
Зачем казнишь меня отверженья секирой,
Когда страшусь неодобрения кнута?
Рубайат # 0577, Исфаган # 0735
***
Свободы слаще мне Твоя тюрьма!
Корон нужней гнёт Твоего ярма!
Боль от Тебя мне принесла спасенье,
Смерть от Тебя – милей, чем жизнь сама!
Рубайат # 0576, Исфаган # 072
***
Когда в любви ты ищешь лишь покой,
Прочь из влюблённых гильдии мужской!
Ты должен быть как шип – остёр и прочен,
Чтоб розу защитить своей рукой!
***
Всем, кто улыбкой ласковой привык
Встречать Любимую, – наградой светлый лик!
Я ж плачу кровью, чтоб вином Её ублажить,
И жарю сердце, чтобы Ей подать шашлык!
***
СЕРГЕЙ СЕЧИВ
(15/02/2007)
«СУЩНОСТЬ РУМИ»
Персы и афганцы называют великого Руми – Джелалэддином Балхи.
Он родился 30 сентября 1207 года в маленьком городишке Вахш (совр.
Таджикистан), возле большого города Балха (совр. Афганистан),
который тогда был одним из центров огромной империи Хорезм-шахов.
Прозвище «Руми» означает «из Романской Анатолии» (совр. Турция).
Разумеется, Джелалэддин не звался Руми при рождении, он получил
это имя позднее, когда его отец, предвидя неизбежность вторжения
монгольских орд в Хорезм и Багдадский Халифат, успевает эмигрировать
со всей семьёй и группой учеников в Турецкий Султанат, в столичный
тогда город Конья, приблизительно в 1215 – 20 годы.
Бахаэддин Валед, отец Руми, был прямым потомком первого халифа
Абу-Бакра, крупнейшим теологом, юристом и суфийским мистиком неизвестного
нам ордена. От Бахаэддина осталась книга «Маариф» –
коллекция дневниковых заметок, проповедей, и отчётов о странных
состояниях и видениях, шокирующих большинство академических исследователей,
которые пытались дать им интерпретацию. Бахаэддин демонстрирует
необычайную для той эпохи свободу выражения чувств, утверждая
своё единство с Богом.
Бахаэддин умер, не успев посвятить сына во внутренние таинства
суфизма, эту миссию исполнил его ученик – Бурханэддин (Бурхан)
Мухаккик. Под руководством Бурхана, Руми изучил труды Санаи _ 1 и Аттара _ 2
– двух великих суфийских наставников.
После смерти отца Руми унаследовал его пост шейха общины дервишей
и наставника главного медресе Коньи. Его жизнь выглядела вполне
нормальной и благополучной для религиозного лидера – преподавание
в медресе, ученики, медитация, благотворительность, семья, дети.
Но поздней осенью 1244 года он встретил на улице незнакомца, задавшего
ему тонкий теологический вопрос.
Этим незнакомцем оказался странствующий дервиш, Шамс из Тебриза
_ 3, путешествовавший по всему Ближнему
Востоку, моля Бога помочь ему найти «того, кто смог бы
выдержать мою компанию». Однажды, помолясь, Шамс услышал
голос:
– «А что ты дашь в обмен за это?»
– «Мою голову!» – пророчески ответил Шамс.
– «Иди в Конью и ищи Джелалэддина.»
Вопрос, заданный Шамсом, привел к тому, что учёный доктор богословия
– Руми, потерял сознание от волнения и упал на землю с ишака.
У нас нет полностью достоверной информации об этом вопросе, однако,
по наиболее надежным версиям, Шамс спросил Руми:
– «Кто имеет более заслуг перед Богом – Пророк Мухаммед
или (известный суфийский мученик – К.Б.) Бистами?»
Бистами принадлежит знаменитое в суфийских кругах самовосхваление:
– «О, как велики мои заслуги!»
В то время как Мухаммед признавал в своей молитве Богу:
– «Мы не знаем Тебя так хорошо, как мы должны бы»
Руми потерял сознание от волнения, поняв глубину этого вопроса.
Придя в себя, он дал Шамсу такой ответ:
– «Заслуги Мухаммеда выше, Бистами глотнул лишь первый
бокал вина истины, опьянел и остановился на Пути, а Мухаммед делал
на Пути ежедневно по нескольку переходов.»
Есть разные версии описания этой исторической встречи, изменившей
жизни многих людей.
Руми и Шамс
Руми и Шамс стали неразлучны. Их Дружба сама стала одной из исторических
загадок румиведения и мистического суфизма. Её невозможно объяснить
с позиции здравого смысла: Руми было тогда 37 лет, Шамсу за 50,
возможно даже за 60. Дуэт из двух слившихся нот, влюблённый ученик
и возлюбленный учитель, существование и несуществование, свет
и его источник, присутствие и отсутствие – все нормальные социальные
разграничения исчезли.
Руми мог провести вдвоём с Шамсом несколько месяцев подряд в мистическом
дуэте (сохбет), не видя других людей, игнорируя
обязанности отца, мужа, учителя, главы школы, придворного Султана,
отдаваясь совместному духовному общению и медитации. Сын Руми
– Султан Валед – писал, что Шамс в своём духовном развитии прошел
все возможные стадии экстатической влюблённости в Бога и стал
«котб-е хама ма шуган» – или «Посохом Возлюбленного».
Шамс презирал начётчиков и формальных знатоков Корана и, сознательно
избегая их общества, жил в караван-сараях, с бездомными дервишами.
Он быстро стал заметным доминирующим явлением в и без того интенсивной
и конкурентной духовной жизни Коньи. Многие студенты других духовных
наставников перебежали к Шамсу. Любимые ученики Руми – его сын,
Султан Валед, и личный писец, Хусам Челеби, тоже стали студентами
Шамса. Эта экстатическая дружба вызвала трения в религиозной общине
Коньи. Другие теологи и студенты Руми почувствовали себя заброшенными,
семья Руми взбунтовалась, старший сын Руми стал угрожать Шамсу
смертью. И Шамс исчез. По мнению исследователей творчества Руми
именно после этого первого исчезновения Шамса и началось превращение
Руми в поэта-мистика.
Аннемария Шиммел _ 4, посвятившая
жизнь изучению Руми, пишет:
«Он стал поэтом, начал подолгу слушать музыку, петь, мог
часами кружиться в танце.»
Прошел слух, что Шамс появился в Дамаске, Руми послал в Дамаск
сына, Султана Валеда, чтобы уговорить Друга вернуться в Конью.
Шамс согласился. Когда они встретились, то оба упали в ноги друг
другу, так, что «никто не мог понять, кто из них влюбленный, а
кто любимый». Шамс стал жить в доме Руми и скрепил дружбу женитьбой
на его приёмной дочери. Вновь начались их совместные «сохбеты»
(мистические беседы) и вновь зависть подняла свою голову.
Вечером 5 декабря 1248 года, во время беседы Руми и Шамса, кто-то
вызвал Шамса на улицу, он вышел и больше его никогда не видели.
Вероятно, он был убит при соучастии старшего сына Руми – Алаэддина,
если это так, то Шамс действительно заплатил головой за эту мистическую
дружбу.
Руми, танцующий перед мастерской Саладина, Персидская Миниатюра 16 века
После второго исчезновения Шамса Руми погрузился в мистерию поисков
Друга. Он пустился на поиски сам, объездил много городов и соседних
стран, посетил, в частности, Дамаск. И именно в Дамаске он понял:
Зачем повсюду я ищу Его?
Ведь я есть тело Друга моего!
Через меня Он посещает мир!
Себя искал везде я самого!
Так союз друзей стал совершенным. Он достиг стадии фана
– аннигиляции в Друге. Шамс стал писать поэмы Руми. Руми назвал
гигантское собрание своих газелей «Диваном Шамса Тебризи»
(«Диван» – Сборник Трудов, на фарси).
После смерти Шамса и духовного слияния с ним, Руми нашел новую
дружбу – Саладина Зеркуба, златокузнеца. Саладин стал тем новым
Другом, которому Руми стал посвящать свои поэмы, не такие огненные,
как Шамсу, но полные ровной нежности. Саладин прибыл в Конью в
1235 году и стал студентом Бурхана Мухаккика, как и Руми. Шамс
и Руми часто встречались у Саладина – в мастерской или в доме.
Саладин представляет для исследователей Руми загадку другого рода,
в отличие от Шамса, он не был учёным знатоком Корана, он не мог
даже сказать на память первую суру без ошибки. И тем не менее,
Руми сделал именно его своим наставником и шейхом своего ордена.
Эта дружба была скреплена браком сына Руми Султана Валеда и дочери
Саладина. Несколько газелей Руми подписаны именем Саладина. Сохранилась
агиография, о том, как Руми впал однажды в транс у мастерской
Саладина и принялся самозабвенно кружиться под музыку молоточков
златокузнецов. Саладин, приказав работникам продолжать, выскочил
на улицу и присоединился к Руми.
В 1258 году Руми лично провёл по улицам Коньи траурную процессию
(празднование «урса» – духовного брака великого святого) на похоронах
Саладина, кружась в мистическом танце под звуки флейты и барабанный
бой.
После смерти Саладина, Хусам Челеби, личный секретарь и любимый
ученик Руми занял опустевшее место Друга и духовного наставника.
Руми писал, что Хусам был источником вдохновения и тем единственным
человеком, кто понимал секретный порядок чтения другого огромного
поэтического труда Руми – «Меснави». Он называл
Хусама «отражённым светом Истины», памятуя, что тот был учеником
Шамса.
Сохранилось предание о том, как началось писание Меснави. Хусам
уже давно умолял Руми начать записывать свои поэтические экспромты,
однажды, когда они вдвоём гуляли в садах Мирама, Хусам возобновил
свои уговоры. В ответ Руми вынул из тюрбана первые 18 строк «Песни
Свирели». Так началось 12 летнее сотрудничество Руми и Челеби
над «Меснави» – Руми надиктовал Хусаму 6 томов этого гиганского
труда.
В Меснави есть фантастические скачки от фольклора к науке, от
юмора к экстатической поэзии. Аннемария Шиммел сравнивает структуру
«Меснави» с архитектурой медресе – школы дервишей, особенно с
сохранившимся до наших дней медресе Каратай, построенном в Конье
богатым визирем Каратаем для Руми за несколько лет до начала работы
над Меснави. Стены и потолок этого медресе покрыты богатыми куфическими
арабесками, настолько усложненными, что только знатоки могут их
расшифровать. Дизайн ведёт взор зрителя к куполу, разрисованному
под звёздное небо, пока не упрётся в отверстие в его центре. Ночью
в это отверстие заглядывают звёзды, отражающиеся от воды в маленьком
бассейне, расположенном в центре пола. Это ощущение духовной глубины
и интенсивности, переплетенной сложности, растущей из коранических
стихов, безграничности и вместе с тем симметричности с центром
в прозрачной звёздности бассейна – сродни ощущению от Меснави.
Эта метафора удивительно точна. Вся поэзия Руми – это беседа внутри
и вне мистической общины его учеников, «сохбет» выходящий за пределы
пространства и времени.
Руми умер 17 декабря 1273.
1. Санаи, Хаким (ум. 1131)
великий суфий, придворный поэт эмира Газны, изобрёл стихотворную
форму «меснави» (двустишие). Санаи писал дидактические и мистические
поэмы, из которых Руми заимствовал много образов, строф и сюжетов,
особенно из книги «Сад Истины». Руми восхищался кажущейся «приземлённостью»
стиля Санаи и указывал, что даже скабрёзные анекдоты можно использовать
для наставлений. Это нашло отражение в Книге V «Меснави», где
помещено множество подобных анекдотов и толкований к ним. Санаи
автор знаменитой притчи «Слепец и Слон» (впрочем, заимствованной
им у индусов), которую Руми видоизменил в притчу о нескольких
людях в тёмной комнате, пытающихся описать слона.
2. Аттар, Фаридэддин (1119 – 1230), великий суфий,
парфюмер, врач и поэт, автор знаменитой поэмы «Разговор Птиц».
Аттар, живший в Дамаске, встретил Руми, которому тогда было 12
лет, и его отца на их пути из Хорезма в Турцию, в эмиграцию. Аттар
немедленно распознал духовный потенциал Руми, сказав о почтительно
идущем позади отца ребёнке: «Океан следует за морем». Он подарил
мальчику рукопись собственной книги «Астранамэ», о мучениях души
в материальном мире.
3. Шамс («солнце», на фарси) из Тебриза – духовный
наставник Руми. Почти любое упоминание о солнце или солнечном
свете в поэзии Руми это воспоминание о Шамсе из Тебриза. Многие
сохранившиеся подробности о жизни Шамса собраны в книге Аннемарии
Шиммел «Триумфальное Солнце» стр. 16 – 25.
4. Аннемария Шиммел – известная современная исследовательница,
посвятившая более 40 лет изучению творчества Руми, автор книг
«Триумфальное солнце: изучение трудов Джелалэддина Руми» (1978)
и «Я – Ветер, Ты – Огонь: Жизнь и Труды Руми» (1992)
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.
