***

Евгений Климентов: литературный дневник

УТРЕННИЙ СВЕТ


Каждую ночь я думаю: выхода нет.
Меня сломали, меня разбили, выхода нет.


...И каждое утро меня будит солнечный свет,
такой наивный, почти детский солнечный свет.


И в нём все дороги открыты: иди, взгляни.
И он зажигает листья и змеев воздушных в шальных глазах ребятни,
и обещает целый мир впридачу - пусть даже и без коньков,


и говорит - дураки в мире есть, но куда ж без них, дураков.


И говорит: и ты - совершенен, и орден - твой каждый изъян.
И что мы завалим всех летающих обезьян.
И всех нелетающих, и всех мартышек пустим на дно.


И даже Смерть. Поскольку Смерть - с мартышками заодно.
Ту, что приходит, глухая, слепая, в подземный, полночный час,
ту, что душит, глумится: теперь ты один из нас.


Та, что, прикидываясь Орфеем, низводит в Ад.
Та, что глаза промокая платочком, воркует: Ах дитя!.. Никто был не виноват.


Та, с которой замолчишь, задохнувшись от слёз, и уснёшь на дне.
Та, с которой хоть и стоишь - но всегда в стороне.


Я задыхаюсь и плачу - пока я могу дышать.
Я говорю: не надо мне обещать.


На асфальте утро зажигает цветные огни.
Утренний свет, ведь теперь я - один из них.
Ну и что, что другое время, а судьба-то - сомкнулась в кольцо,
ну и что, что она другая - а такой же стыд, не поднять лицо.


Это такая боль - что там, что здесь: не поднять, не прожить.
Утренний свет, почему ты попался на этой дешёвой лжи?


Ты ведь был там с ними: с теми, кого пытали, сбивали с ног.
Утренний свет, почему ты им не помог?!
Утренний свет, ты ведь был там, когда девчонки в руках насильника срывали свои голоса.
Утренний свет, ты в их запутывался волосах. А что ты сделал сам?


Утренний свет, ты ведь гладил нежно, скользил по обвисшей руке.
Как после этого - быть с тобой, всему вопреки?..


Утренний свет подышал в листве, запотел окно.
Свернулся кошкой, гуднул клаксоном, продал пару чуррос и вот он - опять со мной.


Плещется в комнате: не спеши судить. Почему ты думаешь, что не помог?
Я не всесилен, я не Господь: я только утренний свет. Я помогал как мог.


Я превращал их слёзы - в сияющие огни.
Я был там с ними. Я был там - одним из них.


И мне было так же больно, как им - растворятся в их криках. Но я старался, как мог.
И после - измученной кошкой солнечной сворачивался у ног.


Я возвращал им радость взглянуть в окно, и после боли - улыбки их возвращал.
А когда умирали - я возвращал их к началу начал,


объяснял, что бояться - не надо, потому что жизнь - это всего лишь свет,
и рука палача, как коршун - лишь короткая тень, потому что жизнь - это свет,


а когда эта жизнь - только свет, то и страха - нет.
Потому что всё - превращается в свет. Всё возвращается - в свет.


Я превращал горькие слёзы девчоночьи - в последние их жемчуга.
Я объяснял им, что Смерть - скупа и нага,


но бояться её не надо. Никто не в силах отнять их красоту -
ни палач, ни пьяный насильник - когда они стоят на таком свету.


Не спеши судить. Не всесилен никто: ни Господь, ни Дьявол - но оба играют в масть.
Выпадает людям - и свет, и боль, и раззявлена пёсья пасть.


Выпадают людям и пароходы, и города чужие; иногда - навсегда.
Но только свет идёт рядом с ними; как самый смелый, в первых рядах.


Так, как я им помогал, я теперь помогаю тебе:
ото сна пробуждаю, помогаю прибраться, готовлю с тобой обед.


Заливаю постель, голубями воркую в холодном счастье утра.
Ибо я - это жизнь: лекарство горчайшее - но ото всех утрат.


Нет и не было никого одиноким - на таком свету.
Потому что я - это утренний свет. И я краду твою немоту!


Так кричи или плачь, задыхайся от стона в глухую ночь;
но дальше утро придёт - и снова будет, кому помочь.


Потому что я буду рядом - где листья и где цветные огни.
Потому что я - это свет.
Потому что я - рядом с тем, кто не стыдится горьких своих побед.
Потому что я - рядом с теми, кто не побоялся быть там, где выхода нет.
Рядом с теми, кто выше любых законов. Кто Эвридике своей взглянуть не устрашится вслед.


Так и ты - взгляни.


...Каждую ночь я думаю: выхода нет.
Меня сломали, меня разбили, выхода нет.


...И каждое утро меня будит солнечный свет,
такой наивный, почти детский, солнечный свет.


Алекс Афонин. Буэнос Айрес.






Другие статьи в литературном дневнике:

  • 26.12.2024. ***
  • 17.12.2024. ***