Алексей Гедзевич rip
Вчера не стало моего дорогого друга Лёши Гедзевича.
Говорят, он ехал на велосипеде - упал и умер, говорят, что инфаркт.
Наверное, это прекрасная смерть - заехать на ту сторону на велосипеде, успеть к самому празднику Вознесения Господня, но очень жаль, что так рано.
Потихоньку собирается Небесный Байкалфест - Анатолий Кобенков, Евгений Евтушенко, Виталий Науменко, Надежда Ярыгина , Игорь Дронов , Денис Книжник , Александр Петрушкин , Михаил Стрельцов ,Евгений Березков... и вот теперь Лёша Гедзевич.
Знаю, что нас там ждут, но давайте задержимся ещё здесь на подольше, ведь как сказал поэт Алексей Цветков :
напрасно в направленье ада
прокладывать загробный путь
давайте умирать не надо
продолжим жить куда-нибудь (с)
Лёша был очень классным, замечательным собеседником, добрым другом, великолепным слэмщиком (Лёша на сцене - это шоу), прекрасным поэтом и человеком, который озвучивал очень мне созвучные мысли.
Светлая память и Царствие Небесное, Алексею.
Лёшины стихи:
ИРКУТСК-ПЕТУШКИ
Когда зимним утром я выпадаю из рюмочной в хмурый Иркутск,
А тухлые канарейки моей души поют: «Выпей, Лешечка» -
Я на железнодорожный вокзал прусь,
Чаще пешком, но бывает и на извозчике.
Я знаю, что есть в этом городе прекрасные улицы Карла Маркса и Ленина,
Но сколько, отчаливая с Дзержинского, пьяный их не искал –
Я попадаю уверено
Только на железнодорожный вокзал.
Червями кишит привокзальная площадь, а пенье аонид – ругань, морозный пар.
В чебуречной, где из-под стола загашиваются сушняки –
Мне втихую нальет полстакана спившийся Блез Сандрар
И я таки отправлюсь в свои Петушки.
«Блэз, скажи, мы с тобой далеко от Монмартра?»
Уверенно-криво найду платформу 9 три четверти и усмехнувшись пройду сквозь столб
Матросу в тельняшечке покажу неприличный жест.
Не разговариваю с попутчиками, потому что я жлоб и сноб.
Ему на Тихорецкую – мне в транссибирский экспресс.
И когда мы промчимся мимо Шелехова – я не буду срывать стоп-кран,
Я достану чекушку в тамбуре и, не прислонясь к дверям,
Немедленно выпью и уже впадая в транс,
Понесусь по заснеженным январям.
ИКУТСКАЯ ВЕНЕЦИЯ
Дорогой Карл Двенадцатый, сражение под Полтавой,
слава Богу, проиграно. И мы теперь честные венецианцы.
Не купцы, слышишь Карл, но и не воруем кораллы,
Просто вмерзли в каналы, оскотинившись пьянством.
А вокруг карнавалы, вокруг биеннале,
Бьют об лед свои весла ****ские гондольеры.
Помнишь Карл, нас вчера за углом отпинали
Какие-то херы.
Маски, Карл. Нерепрезентативные симулякры.
Презервативы, Карл, гондоны.
В венецианские капилляры
Сцеживают свои гондолы.
Ночь в Венеции – чудо, всё пахнет иркутским аэропортом:
Этот скрюченный сыр ел еще Казанова.
Подает беглый раб у таверны, похожий на черта,
Стилизован.
Как стакан - не стерилизован.
Смерть в Венеции. Странно, мой славный Вергилий,
Что зовут тебя Карл, я б назвал тебя – Томас.
Томас Вивальди, и звучит лирично,
Как волна – с перехлестом немножко, но невесомо.
Мы плывем в баркароле иль каравелле
К островам, потрудился же мизантропический Бёклин,
Зрим Святую Елену, Васильевский, Сан-Микеле
В дягилевские пидорские монокли.
Мы плывем с тобой, Карл, по гнилому каналу
В Ангару, до ее одичалых кочевий,
В Лету, в Стикс, в голливудскую Трою, в анналы.
Карл Бродский и перевозчик Гедзевич
(с) Алексей Гедзевич
Другие статьи в литературном дневнике:
