Природа к нам по-древнему добра.
Поют деревья – птичьи клавесины.
Но вздрогнет от удара топора
Могучий ствол – и рухнет храм осины.
И там, где дух бессмертия витал,
Возникнет в небе выжженная яма.
Исчезнет птица, залетев в провал,
В дыру на месте рухнувшего храма.
И будет пустота болеть века
В провале неба, в нежилом отсеке,
Как в полом рукаве болит рука,
Болит пространство в рукаве калеки.
Я чувствую с любой песчинкой связь,
Первоначальность каменного рода.
Обманчива божественная власть,
Которую вручила нам природа.
Стреляя в лося, метим мы в себя,
В молчанье рыб, в гадание кукушки,
Поскольку наша общая судьба
Вошла в прицел, качается на мушке.
По капле оставляет нас тепло,
Хранимое несчетными веками,
Уже разбито звездное стекло –
Космическими веет сквозняками.
И, словно перед стужею зимы,
Перед тревогой, что в душе таится,
Как в старину почувствовали мы
Свое родство – и дерево, и птица.
Пески Сахары, вековые льды –
Всё связано, прошито нитью тонкой,
И в океане уровень воды
Зависит от одной слезы ребенка.
