Близнецы
"Сколько раз тебя хлестали плети
сквозь броню, одежду, одеяла?
Сколько раз пришлось услышать эти
восклицанья: «Вас здесь не стояло!»?
Сколько раз, сутулясь и бледнея,
ты смотрелся в око Саурона
и в классификации Линнея
проходил как белая ворона?
Жизнь прошла обрывками, недужно,
в тлеющем режиме головешки.
Даже те, кто был на грани дружбы,
перешли на сторону насмешки.
Жизнь прошла, предвзятая в аренду,
тусклой стороной, окольным бродом...
Что с того, что никого не предал?
Что с того, что никого не продал?
Затихают рок-н-ролл да сальса,
далека невзятая вершина...
Ты — старался, да, но не вписался,
словно в скользкий поворот — машина.
Где он, освежавший душу ливень,
правильное место и эпоха?!
Все печальней, горше и тоскливей
воздух, предназначенный для вдоха.
Жалко. До чего ж тебя мне жалко!
Но и слово «жалость» устарело
больше, чем чекистская кожанка
и коса-горбуша для карела.
Цель твоя — не жить, а просто выжить;
плот тебя несет дырявый, хлипкий...
Зря я тщился шалой шуткой выжать
из тебя подобие улыбки.
Но не дотянусь... Твой берег дальний
— для меня давно табу и вето.
Ты бредешь проверенной годами
депрессивной тропкой интроверта,
не доверясь людям и бумаге.
И с тобой любые шутки плохи,
хоть с тобой я рядом, в полушаге.
Хоть со мной ты рядом, в полувдохе.
Мы с тобою против нашей воли
совпадем, как копии на кальке,
потому что нас с тобой — не двое.
Мы — две стороны одной медальки.
Сложно нам радеть об общем благе,
веря одному ориентиру...
Мы — как близнецы-ишиопаги,
делящие судьбы, как квартиру.
Спим, едим и принимаем мотрин,
верим в пару истин непреложных...
Только вот на мир при этом смотрим
в направленьях противоположных,
не совпавших по житейским целям...
Предлагал, персоной став нон-грата,
нам хирург: «Давайте вас разделим!»
Нет. Боюсь убить себя и брата.
Так что спрячу, однозначно спрячу
проявленья горечи и злобы.
Быть, наверно, не могло иначе.
По-другому быть и не могло бы.
Все равно зимою или летом
станем мы в разорванном союзе
обведенным мелом силуэтом
на руинах рухнувших иллюзий.
Подались мы оба в фаталисты;
но еще, дыша воздушным грогом,
мы, не торопя аста ла висты,
все ж побродим по своим дорогам —
сложным, как сюжет Умберто Эко,
освещенным равнодушным солнцем...
Два друг другу близких человека.
Два друг другу чуждых незнакомца."
Александр Габриэль.
Другие статьи в литературном дневнике:
