Владимир уфлянд

* * *

Мир человеческий изменчив.
По замыслу его когда-то сделавших.
Сто лет тому назад любили женщин.
А в наше время чаще любят девушек.
Сто лет назад ходили оборванцами,
неграмотными,
в шкурах покоробленных.
Сто лет тому назад любили Францию.
А в наши дни сильнее любят Родину.
Сто лет назад в особняке помещичьем
при сальных, оплывающих свечах
всю жизнь прожить чужим посмешищем
легко могли б вы.
Но сейчас.
Сейчас не любят нравственных калек.
Веселых любят.
Полных смелости.
Таких, как я.
Веселый человек.
Типичный представитель современности.

* * *

Вот прошла трудовая неделя.

Кто не верит.
Кто радостно прыгает.

Только я, собою владея,
Сел в автобус
и еду в пригород.

Там тотчас становлюсь под орешником.
Рот раскрыв, притворяюсь скворешником.
Я слегка себя этим уродую,
но зато сливаюсь с природою.

И на разного рода мелодии
из груди моей льются пародии.
Но клянусь,
что не я их творец:

то во мне пробудился Скворец.

Вообще же
в теченье недели
я служу у себя в отделе.

Если есть во мне божия искра,
я когда-нибудь стану министром.

ПОСЛЕ СИМФОНИЧЕСКОГО КОНЦЕРТА

Я вылеплен не из такого теста,
чтоб понимать мелодию без текста.

Почем узнаю без канвы словесной я:
враждебная она
или советская?

А песню я люблю.
Текст и мелодию.
Она ведь тоже элемент понятья "Родина",
как дом, дорога, солнца жар.
И в музыке она главнейший жанр.

Знай я хотя бы две хороших песни,
певцом бы сделался уже сегодня я.
Но это неосуществимо,
если
стараются писать одни симфонии.

СМЕРТЬ ЛЮБИМОЙ

Любимая скончалась незаметно.
Лежала горестная, тихая.
Болела.

Ах! Лучше б умерла Елизавета -
бельгийская старушка-королева.

Бабуся мне не сделала худого,
но также и не сделала добра.
Мне с нею было б даже неудобно
под ручку выйти со двора.
Тем более, на танцы, на каток.
Морщинистая, седенькая, хроменькая.
Ее бы сразу свел с ума поток
прохожих у кинотеатра "Хроника".
А в королевской форменной скуфейке,
в фамильных старомодных украшениях
от пирожка за сорок три копейки
старушка б отказалась с отвращением.

Возможно также, что она неграмотна.
и на ногах не туфельки, а пимы.

Ах! Все-таки какая это драма:
нечаянная смерть любимой!

ЖАЛОБЫ ЛЮДОЕДА

Мы племя людоедов.
У нас обычай есть
Кусаться за обедом,
Стремясь друг друга съесть.

А если кто соседа
Не может съесть живьем,
Тот будет без обеда.
Вот так мы и живем.

Я сам рыдал и плакал,
Когда друзей съедал.
Но между тем, однако,
Обычай соблюдал.

Отца и мать, я помню,
Съел в юные года.
Поэтому я полный
И круглый сирота.

На ветках пальм огромных
Плодов растет не счесть.
А мы должны знакомых,
Родных и близких есть.

Одной и той же пищей
Питаться наш удел.
О варварский обычай!
Ты всем нам надоел!

РАССКАЗ ЖЕНЩИНЫ

Помню,
в бытность мою девицею
мной увлекся начальник милиции.
Смел.
На каждом боку по нагану.
Но меня увлекли хулиганы.

А потом полюбил прокурор.
Приглашал с собой на курорт.
Я была до тех пор домработницей -
обещал, что сделает модницей.
Подарил уже туфли черные.
Но меня увлекли заключенные.

А потом я жила в провинции,
населенной сплошь украинцами.
И меня, увидав возле дома,
полюбил секретарь райкома.
Подарил уже туфли спортивные.
Но меня увлекли беспартийные.

* * *

Что делать, если ты — художник слабый?
Учиться в Лондоне, Берлине или Риме?
Что делать, если не хватает славы?
Жениться на известной балерине?

Что делать, если хочешь быть примером?
Писать руководителей портреты?
Что делать, если нет своей манеры?
Писать в чужой?
Чужой присвоить метод?

Что делать, если до тебя сто раз
писали так же
и писали то же?
Что делать?
Стоит ли стараться?
Что делать, если ты — плохой художник?

* * *

Крестьянин
крепок костями.
Он принципиален и прост.
Мне хочется стать Крестьянином,
вступив,
если надо,
в колхоз.
Судьба у крестьянина древняя:
жать,
в землю зерно бросать,
да изредка
время от времени
Россию ходить спасать
от немцев, варяг или греков.
Ему помогает Мороз.
Я тоже сделаюсь крепок,
принципиален
и прост.

Об авторе: ВЛАДИМИР УФЛЯНД
Родился в Ленинграде. После окончания школы работал фрезеровщиком, разнорабочим, служил в армии, учился на историческом факультете ЛГУ, но был отчислен, провёл несколько месяцев в следственном изоляторе «Кресты» по обвинению в хулиганстве.
Был рабочим сцены в Театральном институте, рабочим-оформителем и такелажником в Эрмитаже, участвовал в запрещённой выставке художников-рабочих Эрмитажа, работал в группе дубляжа на Ленфильме.
Стихи писал со школьных лет. В 1954—1956 годах посещал ЛИТО филфака ЛГУ, в 1956-м участвовал в Конференции молодых писателей Северо-Запада, несколько его стихотворений вошли в итоговый сборник конференции «Первая встреча».
В дальнейшем печатался в самиздате, в журнале «Синтаксис», позже в ленинградских журналах «Часы», «Обводный канал», «Митин журнал», в ейском журнале «Транспонанс».
Вместе с Михаилом Ереминым, Леонидом Виноградовым и Сергеем Кулле входил в поэтическую «филологическую школу». В 1977 году их стихи вышли в самиздатовском сборнике «УВЕК», названном по первым буквам фамилий участников.
Первая книга стихов была опубликована в США в 1978 году. В России вышли три книги стихов и книга прозы «Если Бог пошлёт мне читателей» (2000), за которую автор был награждён премией Сергея Довлатова.

Другие статьи в литературном дневнике:

• 28.04.2016. Владимир корнилов. всегда как впервые
• 26.04.2016. Владимир уфлянд