ЦЗП

В одно прекрасное утро в конторе раздался звонок. Ко мне в кабинет зашла Алла и сказала: В.Ю., на проводе Марк Евсеевич, будете разговаривать?
Буду. Алла кивнула. Соединяю.
В.Ю.! -голос в трубке был немного дребезжащим,но твердым
Да! - я как можно мягче и радушнее приглашал к разговору
Это Марк Евеевич!
Очень приятно
Как здоровье Вашего Папы?
Слава Богу, Марк Есеевич - это было еще когда папа был жив и Слава Богу , здоров
У меня до Вас дело
Весь внимание
Мы с польскими коллегами хотели бы к Вам подъехать
Милости прошу

В назначенный день в мой кабинет зашел Марк Евсеевич, старейший в нашей области юрист хозяйственник. Бессменный руководитель юридической службы одного из самых крупных металлургических комбинатов мира. В момент нашей встречи он был старше меня ровно на 50 лет.

Я и есть Марк Евсеевич -сказал он подавая руку
Я так и понял - улыбнулся адвокат - прошу садиться
Деточка -сказал Марк Евсеевич -я хочу Вам представить моего польского коллегу. В кабинет вошел ... Кто бы Вы думали ? Урмас Отт. Ч не поверил своим глазам. Урмас Отт подошел ко мне ,протянул руку и сказал с присущим ему акцентом - Очень приятно! Я -пан Станислав!
слава Богу -подумал я -Если бы он сказал Урмас Отт, я ,наверное бы решил, что наравне со звездами советско-российского экрана, обо мне решено сделать тематическую передачу.
Наконец, когда знакомство было окончено и все реверансы сделаны, посетители перешли к сути дела.
Оказалось, что 10 лет тому назад, на основании межгосударственного соглашения между Польшей и СССР, польская компания (назовем ее ЦЗП) подрядилась построить для комбината ряд промышленных объектов. Соглашение 1987 года предусматривало освобождение от взаимных налогов субъектов, участников соглашения. СССР распался, появилась демократическая Россия, а в ней и налоговая система. Польские друзья продолжали строить без всяких налогов и сборов, полагая при этом. что ранее заключенное соглашение индульгирует их от фискальной нагрузки.
Однако, наши налоговики, не захотели считаться с эти считаться, провели проверку Польского подрядчика, и доначислили ему (его местному представительству) огромную налоговую недоимку, штраф и пеню.
Поскольку поляки строили на комбинате, то туда же они и обратились за юридической помощью. Юристы комбината помогли. Подали иск в арбитражный суд, но...

Деточка! Вы понимаете, суд первой инстанции нас не поддержал!
Понимаю!
Они не захотели считаться с соглашением 1987 года
Понимаю!
Таки что делать?

Я взял дело к производству и пригласил еще одного налогового юриста. Через какое-то время мы написали апелляционную жалобу. Однако, на этот раз суд освободил поляков от штрафов, а недоимку и пеню оставил в неприкосновенности. Экономическое положение польской стороны немного улучшилось, но не кардинально. Оставшаяся сумма поражала своей несуразной величиной. Контракт, тем не менее продолжал действовать, стройка строиться.
К тому времени, мы успели сдружиться с паном Станиславом. Оказалось, что он родом из катовиц, учился в СССР, давно строит на комбинате. Водку пан Станислав пил абсолютно наравне в российскими коллегами, любил анекдоты, использовал ненормативную лексику. В общем, почти обрусел, но почти. Оставались в пане какое-то загадочное достоинство и повадка, отличающая от всего прочего люда. Его сразу было видно. Одевался скромно, но со вкусом. Говорил размеренно, не торопясь, с акцентом. но его все слушали.

У нас оставалась предпоследняя инстанция. Кассационная. В голоде Екатеринбурге. Вот к ней -то мы и готовились. Готовились, надо сказать, на совесть. еще раз все перешерстили, добавили объяснений, фотографий строительных объектов, чьих-то объяснений, ссылок на практику близкую и далекую. Несмотря на все усилия, прогнозы ,да и шансы наши были, мягко говоря, не очень.

Прибыв в Ектб, мы поднялись на четвертый этаж. зарегистрировались и стали напряженно ожидать заседания. Наконец, нас пригласили в зал судебных заседаний. Пришла налоговая. На этот раз службу представляли трое представительниц прекрасного пола из числа рьяных и бойких. Вообще, провинциальные налоговики в то время, наивно полагали, что они, являясь слугами государевыми, деньгоприносящими, простых смертных могут душить и строить сколько душе угодно.

Встать, суд идет - объявил пристав. В зал зашли трое судей в мантиях.
Садитесь. Мы сели.
Председательствовала на этот раз незнакомая мне судья - интересная женщина , лет сорока, с умным и проницательным взглядом и отличной фигурой, которая ,к сожалению, была почти скрыта судебной мантией, но угадывалась.
Судья попросила предъявить документы и доверенности. Я подал запрошенное и посмотрел в окно. На улице стоял тот сырой и полутемный полдень, которыми славятся весны в наших Уральских краях.
Станислав Ежец! -пан Станислав поднялся во весь свой польский рост. В противовес темному и сырому дню , пан Станислав, на сей раз был в светлобежевом пиджаке, с чуть темными, но в тон брюками и в своей коронной золотой оправе.
Очень приятно -сказала председательствующая судья.
Где это видано - пронеслось у меня в голове - чтобы суд говорил "Очень приятно". Это же не знакомство на танцах или в ресторане. что происходит? Пан Станислав стоял, а судья смотрела на него. И смотрела совершенно не по-судейски. Заинтересованно и очень (даже черзчур) доброжелательно.
Вы поляк?
Да, Ваша честь?
Вам нужен переводчик?
Нет, Ваша честь.
Точно?
Совершенно , Ваша честь.
Ну хорошо...садитесь.
Я вдруг понял, что изменилось. Судебный зал был залит весенним, веселым солнцем. И звук улицы, обычно глухой и неприятный, нисколько не мешал происходящему. Наоборот, с улицы доносились звенящие голоса, звонкое чириканье каких-то птичек. И даже , как мне показалось, немножко зазвенел воздух.

Тем временем ,заседание пошло своим ходом. Я доложил жалобу, налоговая отзыв. Суд стал задавать вопросы. Я, как адвокат, стал подробно и обстоятельно отвечать. Однако,буквально через пару минут, меня прервали.
Я хотела бы послушать пана Станислава - это был голос председательствующей
Пан встал и неторопливо, можно сказать, чуть вальяжно стал отвечать на вопросы.
Сев на место я посмотрел на судью и обомлел -передо мной за судейским столом, в странном черном балахоне, сидела молодая, очаровательная женщина. И она с явным удовольствием флиртовала с известным польским обольстителем. Пан говорил какие-то технические слова, а судья слушала его голос, наслаждалась его присутствием и была счастлива на все сто.
Станислав рассказал всю историю Польши со времен пана Володыевского.
Наконец, пану разрешили сесть. Пришла очередь налоговой. Уж лучше бы не приходила! По своей наивности налоговая взяла неверный тон, за что и получила по самое нехочу. Их прилюдно высекли без всяких шансов на спасение. Да как! По делу, конкретно, точно, с цифрами и выкладками. Под градом судебных вопросов, поставленных и заданных строго, четко и контрастно налоговики сдулись и потерялись. Они не смогли объяснить как насчитали всю сумму налога, а главное, не смогли подтвердить учет расходов, при исчислении суммы недоимки. Это молчание их и добило.
Вы учли расходы налогоплательщика?
Мы не могли учесть, Ваша Честь, поскольку ... (далее шло туманное объяснение)
Так Вы что, налоговая, сдачу не сдаете?
.... (немая сцена)
Враг был растоптан, повержен, уничтожен, разбит и развеян по ветру.
Решением кассационного суда соответствующий налоговый акт был отменен полностью, а поляки освобождены от уплаты чего-либо -нибудь.
Когда мы вышли из заседания, Станислав задумчиво глядя в пространство сказал : Ах какая женщина...
Мне кажется,что и председательствующая на процессе судья, оставшись одна у себя в кабинете, сказала примерно то же самое... Настоящий полковник

Другие статьи в литературном дневнике:

• 15.03.2009. ЦЗП